Девушка из колодца

На мгновение кажется, что солнце прячется за облаками, окрашивая окрестности в странный серый цвет.

– Это тот самый колодец, где согласно легенде обитает призрак Окику?

– Совершенно верно. Это одна из самых популярных историй о привидениях, пожалуй, вторая после Ецуя Кайдана. Существует множество различных вариантов легенды об Окику. Согласно версии Химэдзи, Окику – молодая влюбленная в хозяина служанка. Она предупредила его о покушении, которое планировал один из его вассалов. В отместку тот разбил тарелку из самой ценной коллекции лорда и обвинил во всем Окику. Вероломный лорд позволил вассалу подвергнуть девушку жестоким пыткам, а после бросить ее тело в колодец.

– С тех пор, в период между двумя и тремя часами ночи, которые в Японии считают часом ведьмовства, ее призрак поднимался из этого колодца и пересчитывал тарелки лорда. Каждый раз, найдя только девять, своими неземными воплями она будила хозяина. Со временем из-за ночных посещений Окику здоровье лорда пошатнулось. Говорят, что призрак девушки, не способный обрести покой, живет в колодце и по сей день.

– Какая печальная история, – бормочет брюнетка.

– Но зато правдивая, – говорит Келли так тихо, что ее больше никто не слышит.

Она знает, что я покинула замок и уже давно изливаю свою месть в других странах на мужчин, до которых еще могу добраться, на тех, кто мог бы занять место жестокого вассала.

Ее подруга заглядывает в колодец и вздрагивает.

– Здесь слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Давай лучше заглянем в Башню самоубийц.

Она уходит. Прежде чем последовать за ней, Келли тоже заглядывает в колодец и видит на дне скрюченное и изломанное от смертельного падения тело женщины.

Кто-то причинил ей сильную боль и опустил в какое-то темное и вонючее место, похожее на большую яму. Вниз головой. Так она и умерла, так что теперь видит все вверх ногами.

Но я не та Окику, с которой она знакома.

Эта Окику царапает свое лицо, черная желчь пузырится из ран на ее коже. Ее рот широкий, черный и пустой, и беззвучный крик застревает в основании ее искалеченного горла, а там, где торчит кость, раздается ужасное бульканье.

Но самое пугающее в этой Окику – ее глаза, поскольку в них нет ничего, кроме пустых глазниц, кишащих черными, похожими на пиявок личинками.

Именно эта Окику погибла в колодце триста лет назад, та самая Окику, которой я была, когда стала не более чем ужасным духом. Эта Окику помнила только

боль

страдания

ненависть

и желание отомстить.

Со временем я научилась сдерживать злобу. Но долгое, долгое время я была страшным существом. Существом, которое находило удовольствие в терзании. В кромсании на части.

Я больше не тот монстр. Но воспоминания о том существе все еще таятся в этом колодце. Некоторые вещи полностью не умирают.

И вот, все еще булькая, Окику начинает карабкаться вверх.

Скрюченные конечности, рваные полоски кимоно, развевающиеся у нее за спиной, точно сломанные крылья. И она карабкается. Карабкается по стене, хрустя хрупкими костями. И она карабкается. Когда она наклоняет голову, ее кожа растягивается и трескается, свисая под неестественными углами, дряблая плоть прилипает к складкам того, что осталось от шеи.

И она карабкается. Прежде чем Келли успевает как-то среагировать, эта Окику выбирается из колодца, протягивает гниющие руки и бросается к девушке с широко разинутыми челюстями.

Келли, готовая броситься бежать, поворачивается и чуть не врезается в свою подругу.

– Эй, эй, притормози! – смеется брюнетка. – К чему такая спешка? У нас еще полно времени, чтобы осмотреть достопримечательности!

Келли вытягивает шею, оглядываясь, но у колодца никого нет.

– Мори-сан сказал, что дальше мы пойдем осматривать сады. Обычно я придерживаюсь плана «Если ты видел один сад, значит, ты видел их все», но поскольку все уже оплачено, выбора у меня нет. Готова?

– Да-да, сейчас подойду.

На этот раз Келли видит Окику, к которой привыкла. Та сама заглядывает в глубины колодца. Возможно, когда я оборачиваюсь и склоняю голову в знак извинения, на моем лице отражаются печаль и сожаление.

Мне жаль, что Келли видела больше, чем следовало бы.

Я исчезаю из поля зрения девушки, которая набирается смелости в последний раз заглянуть в колодец. Только на этот раз она не видит ничего, кроме темноты, и не слышит ничего, кроме шума воды и стука мелких камешков.

14. Письма

Я заглядываю то к одному, то к другому – сначала к Келли в ее маленькой квартирке в Кансае, а затем к Тарку в Токио. Они ведут разные жизни: Келли в скромном месте, окруженная разговорами сокурсников и татами, комнаты же, которые Тарк делит с отцом, наполнены искусством и роскошью.