Девственница (ЛП)

Он говорил серьезно, и теперь она знала, насколько правдивы были эти слова. У него уже было четыре пулевых ранения от четырех других покушений на его жизнь. У него были связи со всеми мафиозными семьями Нью-Йорка. У него была куча материалов о шантаже на каждого политика в округе трех штатов. Он мог одним звонком связаться с премьер-министром Канады, сенаторами США и руководителями компаний-миллиардеров. Он слишком много знал, и это делало его мишенью. Элли была любовницей Кингсли с тех пор, как ей исполнилось двадцать, Кингсли и Сорена. Она знала многое из того, что знал Кингсли, и это тоже делало ее мишенью.

Но и второй сценарий не был причиной ее ухода.

Сценарий номер три казался маловероятным, но Кингсли настоял на подготовке к нему. Если Сорен погибнет по какой-то причине - от несчастного случая на мотоцикле, внезапной болезни или нечестной игры, - ей придется уехать из города. Быстро. Дом священника не был частной собственностью. Он принадлежал церкви и как только он умрет, дом будет наполнен скорбящими и любопытными. И хуже того, новый священник приедет возглавить церковь. Личные вещи Сорена досмотрят, и его личная жизнь будет раскрыта. Это может случиться до того, как Кингсли найдет кого-нибудь, чтобы прибраться в доме. Даже сейчас, у изножья его кровати стоял огромный сундук. Если кто-то отопрет его, откроет и отодвинет стопки постельного белья, они найдут флоггеры, плети, трости и, самое ужасное, фотографии.

Безусловно ее. Знаменитый бурлескный фотограф, который часто посещал клубы Кингсли, умирал от желания сфотографировать ее с тех пор, как впервые увидел. Черные волосы, изгибы тела, эти глаза, говорил он. По его словам, она была перерождением Бетти Пейдж. Она позировала ему в обнаженном виде и подарила фотографии Сорену на его тридцать седьмой день рождения. Фотографии были прекрасны - черно-белые, со вкусом подобранные, не порнографические. Но, несомненно, эротичные. Они были подписаны "Любимому навсегда, Ваша Элеонор", и они лежали в том пароходном сундуке, который мог открыть любой с ломом. Священник, прячущий обнаженные фотографии жены, не вызовет большого скандала. Но священник, прячущий фотографии обнаженного любовницы, которая являлась прихожанкой его церкви с самого рождения, уничтожит его наследие и, вероятно, ее жизнь.

Однако Сорен был самым здоровым человеком из всех, кого она знала. И он был осторожен со своим "Дукати". И кто мог убить священника? Насколько ей было известно, у него не было врагов. Она сочувствовала любому, кто пойдет против Сорена. Она просто кивнула Кингсли, когда тот сказал, что ей придется бежать, если что-то случится с Сореном. Этого никогда не случится. И она была права. С Сореном ничего плохого не случилось.

Значит, она ушла не из-за этого.

Сценарий номер четыре также казался нелепым, когда Кингсли готовил ее к этому моменту.

- Ты можешь забеременеть, - сказал Кингсли. - Постарайся этого не делать. Но если это случится, уезжай из города до того, как станет заметно.

- Я не собираюсь беременеть, - сказала она, закатывая глаза. Ничто не встанет на пути ее жизни с Сореном. Не скандал, не пресса, не церковь и уж точно не ребенок.

Но все же это произошло. Но ребенок был не от Сорена, и она не поэтому уезжала. Не совсем.

Наконец Элли нашла камеру хранения и достала ключи. Ячейка номер 1312 была третьей снизу и четвертой сверху. Она открыла ее и достала черную кожаную дорожную сумку.

Двенадцать раз они с Кингсли проходили через эти учения. Два раза в год в течение шести лет. От нее требовалось поехать на вокзал, достать сумку и добраться до одного из безопасных домов Кингсли менее чем за двенадцать часов. А теперь, в двадцать шесть, Элли впервые за шесть лет поняла, насколько Кингсли был прав. Она пожалела, что не обратила больше внимания на его предупреждения.

- Сценарий номер пять... - Кингсли сделал паузу, прежде чем снова заговорить. Эта пауза напугала ее.

- Сценарий номер пять, - продолжил Кингсли. - Если Сорен перейдет границу, потеряет контроль, зайдет слишком далеко...

- Нет, - ответила она на первых учениях. - Этого не произойдет.

- Это вероятно произойдет. Это может произойти. И ты должна быть готова к этому.

- Кинг, я знаю его. Он любит меня. Со мной он не потеряет контроль.

С большим сочувствием, чем она думала, Кингсли оставил в своем израненном сердце, он обхватил ладонями ее лицо и заставил посмотреть себе в глаза.

- Он причинил мне такую боль после нашего первого раза вместе, что меня вырвало на землю после того, как он закончил со мной. У меня шла кровь три дня. На теле не было синяков. Все мое тело превратилось в синяк.

- Тебе понравилось.

Кингсли улыбнулся ей, и эта улыбка напугала ее.

- Тебе не понравится.

- Тогда ему было семнадцать. А теперь он взрослый...

- Сейчас он еще опаснее, чем тогда. Он лучше обучен, но не путай хорошо обученного и ручного. Он какой угодно, но не ручной.

- Он больше не такой.