Девонширский Дьявол

О своей мысли еще раз исследовать тело убитой девушки, которая посетила его утром, Аттвуд не обмолвился и словом. Если его голову осеняла какая-либо идея или догадка, то он предпочитал молчать до тех пор, пока она не подтвердится. Дабы не быть голословным. Однако перед тем, как направиться в покойницкую, доктор со второй попытки разбудил констебля. После того, как тот продрал глаза и его взгляд стал вполне осознанным, сэр Валентайн попросил полицейского послать кого-нибудь за доктором Янгом и передать ему, чтобы тот ожидал его в мертвецкой. Самому при этом участок не покидать и ожидать его либо инспектора Гилмора здесь. В случае, если от какой-нибудь поисковой группы придет важная информация, — тут же посылать за ним или сэром Галеном в «Эддингтон Холл». Получив утвердительный ответ от зевающего констебля, доктор Аттвуд, прихватив шляпку, которую он достал из руки убитого бродяги, запрыгнул в экипаж и велел ехать к дому барона Милтона.

В эти минуты улицы деревушки были практически пусты. Большинство мужчин находились на поисках Агаты Абрамсон, а остальные либо сидели по домам, либо работали. Только детвора изредка попадалась на пути.

— Здравствуйте, барон, — Аттвуд видел, что Олдос был мрачнее тучи, и под его глазами висели мешки от недосыпания. — Как ваша дочь?

— Я совершенно не узнаю ее, — Милтон удрученно развел руками. — Она… она стала как будто другой.

— Тихая, не хочет говорить, отвечает односложно, глаза смотрят в одну точку, постоянно пребывает в своей спальне, не желая покидать ее? — скорее утверждал, нежели спрашивал сэр Валентайн.

— Да, да! — воскликнул барон и вдруг схватил доктора за руку. — Уитни и я очень переживаем за Джинни, понимаете? Мы никогда не видели ее в таком состоянии! Помогите нам, во имя всего святого! Сделайте что-то с нашей девочкой, доктор! Заклинаю вас!

— У нее стресс. На Джиневру напали, и она испытала сильнейший испуг. Поэтому такое состояние вполне оправдано. Слава Богу, теперь все позади, — уверенно произнес Аттвуд. — Теперь — дело времени. Я поговорю с ней.

— Благодарю вас, Валентайн! — Милтон затряс широкую ладонь ученого в порыве эмоций. — Вы поймали его?

— Убийцу Тоу? Нет.

— Он может еще раз напасть на Джинни.

— На Джиневру напал не он.

— О чем вы? — удивленно вскинул брови Олдос Милтон.

— Это был обычный, ни в чем не повинный бродяга. Видимо, хотел ограбить или же просить милостыню. Ваша дочь испугалась, подумав, что ее схватил убийца, и сбежала.

— Вы поймали его?

— Его поймала толпа людей, которые отправились на поиски пропавшей мисс Абрамсон.

— Надеюсь, этот подлец арестован? — теперь во всем внешнем виде и словах барона сквозила ярость.

— Нет.

— Как?!

— Его убили. Забили до смерти, — Аттвуд говорил показательно равнодушно, при этом внимательно наблюдая за бароном.

— Так и надо негодяю!

— Он был обычным бродягой. И ни в чем не повинен.

— Он напал на мою девочку. Испугал ее! Этого достаточно, чтобы такая нечисть была уничтожена!

Говоря это, барон брюзжал слюной от порывистости речи, вся мимика чуть одутловатого лица источала лютую ненависть. Для знаменитого ученого из окружения королевы Виктории такое зрелище было противным и недостойным. Сэр Валентайн посмотрел в сторону, чтобы Олдос Милтон не смог различить сожаления в его взгляде, переходящего в презрение от услышанного. Он считал, что человек — всегда человек, независимо от статуса в обществе и размера кошелька. И как любой другой заслуживает справедливости. Но, к великому сожалению, законы королевства и общества далеко не совершенны.

— Я хочу поговорить с Джиневрой, — сухо произнес он.

— Да, да! Идемте!

И барон засеменил вверх по лестнице, не замечая следов отвращения на лице ученого. Аттвуд направился вслед за ним. Джиневра сидела в кресле у окна. В ее взгляде чувствовалась опустошенность.

— Видите? — почему-то зашептал Милтон. — Вот так часами может сидеть, глядеть в окно, и такое впечатление, будто ничего не замечает перед собой.

Валентайн не обратил на его слова никакого внимания.

— Доброе утро, Джиневра, — мягким голосом произнес он. — Как вы себя чувствуете?

Девушка продолжала смотреть в окно, потом вдруг моргнула раз, затем другой и повернула голову в сторону только что вошедшего доктора Аттвуда, который приблизился к ней и присел на стул напротив.

— Не знаю, — вяло ответила она.

— Понимаю, — сэр Валентайн многозначительно взглянул на барона Милтона, который не сразу сообразил, что тем самым его просят покинуть спальню. Потом спохватился, как-то неуклюже кивнул и поспешил выйти, слишком осторожно прикрывая дверь.

— Вы спали этой ночью?

Пауза.

— Не знаю.

Отрешенность в голосе и пугающее безразличие.

— Так не бывает, — мягко возразил Аттвуд.

Джиневра посмотрела доктору прямо в глаза. Ее зрачки были сужены и старались сфокусироваться на прямоугольном, источающем спокойствие лице Валентайна. Казалось, осмысление постепенно возвращалось к ней.

— Что со мной, доктор?

Она наконец-то узнала его. Это превосходно. Значит, процесс мышления начинает восстанавливаться.

— Ничего серьезного, Джинни. Вы позволите так вас называть?