Девочки-колдуньи

– Что это? – воскликнула Светка.

– Клетка.

Действительно, это была птичья клетка.

Самая обыкновенная, с деревянной ручкой для переноски и раскачивающейся жёрдочкой внутри.

Но через секунду Аля почувствовала мгновенный укол в сердце.

Картинка перед её глазами поплыла, словно что-то случилось с фильмом, который она, не отрываясь, смотрела много дней подряд.

Это сон, подумала Аля, не веря своим глазам.

Наяву такого не бывает.

Перед Алей в клетке сидел голубь.

Он был иссиня-чёрный. Такого оперения у обыкновенных голубей не встретишь.

Но он и не был обыкновенным: это был голубь с человеческим лицом. Он смотрел на Алю неподвижно, пристально. Как смотрел в метро, в черноте тоннеля. Но теперь его глаза заглянули в Алины глаза очень глубоко. Так глубоко, куда даже сама Аля никогда не заглядывала. Глубже гнева и радости. Глубже обиды и жалости. Глубже печали и смеха. Туда, где хранились обрывки забытых снов. Где нашли свой приют пугающие слова: колтун, обморок, белена, смрад… Услышав их однажды, Аля пыталась их забыть, потому что в них была грозная сила. И она их забыла. Но они жили тихонько там, в глубине. Потому что человек ничего не может забыть окончательно. Там же лежала парочка семейных альбомов с фотографиями, которые когда-то Але показала Лёля. И Алина ненаписанная книга. Оказывается, эта книга давным-давно написана. Все хорошие книги на самом деле никто не сочиняет: они написаны заранее. Алину книгу оставалось только вытащить на поверхность и нанести на бумагу. И ещё что-то очень важное таилось в этой глубине, чего сама Аля сейчас не могла, да и не пыталась разглядеть. И только голубь с человеческим лицом смотрел на это важное и видел его целиком.

Тут Аля поняла, что ещё немного – и она узнает о себе что-то новое, чего сейчас не может даже вообразить.

Все звуки стихли. Весь мир перестал существовать. В нём были теперь только Аля и голубь.

Но в следующий миг всё снова переменилось: в клетке сидел не голубь, а ласточка, и лицо у неё было не человеческое, а такое, какое обычно бывает у ласточек, просто очень печальное. До того печальное, что, казалось, обыкновенная птица, неразумная и не одомашненная человеком, не умеет испытывать такие чувства.

– Бедная, – воскликнула Светка. – Что с ней?

– И почему у неё такое грустное лицо? – пробормотала Аля, которая всё ещё не могла опомниться.

– Она последнее время ничего не ест. И не пьёт. Совсем слабая.

– А где ты её взял? – спросила Светка.

– Подобрал на улице. Думал, её машина сбила или сцапали коты. Но тут дело посерьёзнее.

Кирилл включил настольную лампу и наклонил поближе к клетке – так, что стали видны сухое сено на полу и поилка с водой.

– А ты уверен, что её нужно держать в клетке? И чем ты её кормишь? – спросила Аля, снова прислушиваясь к треньканью, доносившемуся неведомо откуда.

– А где ж ещё держать? Пока болеет, она может жить только тут. А кормлю я её мясным фаршем. А заодно сверчками.

Тут откуда-то с полки Кирилл вытащил маленький пластмассовый контейнер с прозрачными стенками. В контейнере сидели сверчки. Это они издавали странные звуки, которые Аля и Светка услышали, войдя в комнату.

– Я у неё вроде наседки, – пояснил Кирилл. – Кормлю каждые три часа. И не отойдёшь. Вот я от скуки и наблюдал за вами в бинокль! И даже один раз к вам спустился червей в зарослях накопать. Но вы тогда как раз из-за чего-то поссорились и меня не заметили.

– А ты думаешь, ей нормально в темноте? – спросила Аля, рассматривая ласточку, понуро сидевшую в углу клетки.

– На форуме пишут, что в неволе её лучше держать подальше от света: ей так спокойнее.

– А врачу ты её показывал? – спросила Светка.

– У нас ветеринарка птиц не принимает.

– А отпустить не пробовал? – спросила Аля.

– Пробовал, – ответил Кирилл. – Не улетает. Сядет на балконе и сидит как приклеенная.

– Ей и тут хорошо, – неуверенно пробормотала Светка.

– Хорошо, да не очень, – возразил Кирилл. – Гляньте повнимательнее.

Девочки сели на пол и принялись рассматривать ласточку.

И вдруг Аля увидела: что-то маленькое и проворное пробежало по тёмной спинке, но Аля не успела заметить, что это было. В следующее мгновение всё повторилось: какой-то жучок пробежал по перышкам.

– Вижу! – вскрикнула Светка. – Вот он… И там тоже!

– Что это? – Аля поморщилась.

– Лосиные мухи, – ответил Кирилл.

– Фу! – закричала Светка и вскочила на ноги.

– Лосиные мухи? – изумлённо повторила Аля. – Но они живут в лесу, на лосях!

– Не только на лосях, – возразил Кирилл. – Но и на любом другом ослабленном животном.

– А с какой стати эта птичка ослаблена? – спросила Светка.

– Не знаю. Но сейчас её явно ослабляют эти твари. Без них она бы выздоровела и улетела. А так даже вон есть перестала…

– А что нам говорит интернет? – спросила Светка.

– Нет там ничего про ласточек и лосиных мух. Точнее, есть, но по отдельности.

– Я знаю, что надо делать! – вскочила Аля и вытащила телефон. – Сейчас позвоню маме. Она же специалист! Паразитолог! Алё, мам, привет, – затараторила Аля в трубку. – Да, со мной всё в порядке… Дома я, дома…