Девочки-колдуньи

– Так, завтра же за книгу! – строго сказала Лёля.

– Да, – кивнула Аля.

Глава 17 Аля и её битва со словами

На следующий день, следуя своему обещанию, Мелкая Аля уселась писать книгу. По правде сказать, ей самой тоже надо было как-то отвлечься и снять напряжение. Психолог был прав: ничто не успокаивает лучше литературного творчества!

На самом деле она уже много раз собиралась вернуться к своей недописанной книге, и всякий раз ей что-нибудь ей мешало.

В первую очередь, мешали слова.

Ей уже начинало казаться, что слова – не помощники, а враги человека, посвятившего себя писательскому ремеслу.

С сюжетом книги Мелкая Аля толком ещё не определилась, но твёрдо знала одно: в ней обязательно будет про голубей.

Голубиная история началась в Алиной жизни прошлой зимой.

Как-то раз Аля сидела у окна и рассматривала голубей, которые клевали пшено, забравшись внутрь присыпанной снегом деревянной кормушки. Эту кормушку сердобольная Лёля повесила на дереве за окном. Голуби не знали, что их рассматривают, и никуда не спешили. У одного не хватало лапки. Другой был крупнее остальных. А третий всё время поворачивался к Але задом – то есть хвостом. Ей даже интересно стало: какой же он спереди? И почему отворачивается? Она продолжала наблюдать, хотя опускался вечер, и им с Лёлей пора было ехать в школу учиться во вторую смену. Вдруг голубь повернулся, и Але показалось, что у него не голубиная голова, а самое настоящее человеческое лицо. Всё длилось не более секунды, но лицо голубя было именно лицом – она видела его собственными глазами! Лицо походило на карандашный набросок, когда рисует художник, то есть с тенями и всем прочим. Оно казалось Але смутно знакомым, это лицо, будто бы Аля когда-то его видела и даже знала по имени. Но кто это был? Она не успела рассмотреть. Голубиная голова снова стала голубиной головой, на улице повалил снег, а Мелкая Аля спрыгнула с подоконника и понеслась в школу.

Лёля потом смеялась и говорила, что лицо Але приснилось, потому что Аля задремала, сидя у окна, – якобы дверь была приоткрыта, и Лёля всё видела. Но Аля знала, что это не так. Голубь с человеческим лицом действительно сидел в кормушке, и она, Аля, встретилась с ним глазами.

Весной, в один из выходных дней, Аля купила тетрадь на пружинках, открыла первую страницу и написала: «Жил-был голубь».

Она была потрясена. Сколько всего скрывалось за этими простыми словами!

Остальные слова с такой силой ринулись наружу, что девочка испугалась. Она не успевала объяснять самой себе: что за голубь? Как он выглядел? Чем питался?

Тень огромного и ещё не рождённого текста нависла над Алей и её тетрадкой на пружинках.

На следующий день Аля собрала волю в кулак и написала следующее предложение: «Голубь жил в голубятне».

Она хотела добавить что-то ещё, но не решилась.

Третье предложение, написанное спустя почти месяц, было таким: «Иногда он клевал во дворе зёрна и семечки».

Тогда Але показалось, что она, как в фильме ужасов, всем своим мелким телом навалилась на дверь, чтобы толпа зомби не вломилась в комнату.

Но сегодня, открыв тетрадку на пружинках, Аля почти сразу почувствовала уже знакомое лёгкое жжение в ладонях. Слова удивлённо притихли. Не прилагая специальных усилий, она видела, что от этих слов исходит мягкое зеленоватое сияние.

Готовая книга из трёх предложений мерцала перед ней на столе – гипнотизировала, что-то обещала и даже смутно угрожала.

Аля забыла о времени. Она любовалась сиянием, пока глаза не выпили его без остатка.

Получается, двух или трёх предложений хватает, чтобы увидеть разом всю книгу. Если у тебя, конечно, развита фантазия.

Нет, лучше всё-таки начинающему писателю начинать с иллюстраций, вздохнула бедная Аля. Утёрла набежавшую слезу и достала из ящика коробку с фломастерами.

Глава 18 Серый Человек

За ковриками-пенками для Зелёного Замка они отправились втроём. Аля воспрянула духом: а может, всё наладится? Как они решили, так и действуют. Строго по плану. Добудут пенки и построят домик в кустах, как она мечтала, и в их дружеских отношениях наступит прочный мир. И тогда больше не будет казаться, что стены реальности дрожат, да так, что осыпается штукатурка.

В тот день Светка, Аля и Кристина продвинулись довольно далеко вглубь района. Они перешли Яузский бульвар, прошли Подколокольный переулок мимо ресторана, мимо старых домов, пересекли Хитровскую площадь. Дальше начиналась путаница узких и очень старых улиц с обшарпанными зданиями. Ходить так далеко им запрещалось. Но возле Садового кольца был только супермаркет, а никто из девочек ни разу не видел, чтобы в обычных супермаркетах продавались коврики-пенки.

Внезапно Светка остановилась, глядя себе под ноги.

– Земля дрожит, – тихо сказала она. – Чувствуете?

– Нет, – ответила Кристина, прислушиваясь.

– Может, метро? – спросила Аля.

– Вот опять! Не, не метро. Подземная река, скорее всего.

– Что ещё за река? – насторожилась Аля.

– В Москве полным-полно подземных рек. Плюс канализация и всякие там ходы и подвалы. В Хохловском переулке под мостовой целое озеро.