Девочки-колдуньи

– Разве? А как же всякие необъяснимые явления, которые с вами происходят? – психолог снял очки, достал из кармана платочек и промокнул лысину, хотя для прохладного лета день был жаркий.

– А, это… Я бы не сказала, что они меня беспокоят, – серьёзно ответила Аля. – Но вы правы: чего со мной только не случается. А главное, никогда не знаешь, когда это произойдёт в следующий раз!

– Так-так, – вдумчиво бормотал психолог. – А ну-ка, расскажите мне всё сами от начала до конца.

– Что рассказать? – не поняла Аля.

– То, что с вами случилось. И как можно более подробно.

– А разве другие клиенты вас не ждут? – удивилась Аля. – И потом, вам же, наверное, пора кормить рыбок.

– Не беспокойтесь за них, – возразил психолог как-то слишком сухо.

«Задерживаю занятого человека, – виновато подумала Аля. – Но ведь он сам напросился».

И она принялась описывать свои приключения. Она рассказала всё как было, со всеми подробностями и не жалея красок. Даже про шлёпанье мяча в чужом дворе. И про жар в ладонях.

Известный психолог слушал внимательно. Иногда он прерывал рассказ и задавал наводящие вопросы.

– Так-так, – снова забормотал он, когда обе истории были подробно изложены. – Так-так…

Але показалось, что на лице толстяка отобразилось некоторое облегчение и даже умиротворение. А ещё ей показалось, что он едва заметно улыбнулся.

Через десять минут Аля вышла назад к аквариуму. Вместо неё в кабинет снова впорхнула Лёля.

А потом Мелкая Аля попрощалась с коралловым рифом, и они с Лёлей, взявшись за руки, вышли из клиники и направились по бульвару к Чистым прудам.

– Что-нибудь важное он сказал? – допытывалась Аля.

– Сказал, Алечка. Очень даже сказал.

– И что же?

– Что с тобой всё в порядке. Никаких отклонений у тебя нет. Развитие опережает возраст, но совсем капельку, – Але показалось, что Лёля тоже едва сдерживает улыбку.

– А рекомендации какие? Уколы пора делать?

– Рекомендация нам с тобой, душа моя, вот какая, – ответила Лёля и на этот раз уже широко, не таясь, улыбнулась. – Тебе срочно, не откладывая ни на один день, необходимо заняться литературным творчеством.

– Именно литературным? – уточнила Аля.

– В твоём случае – несомненно. Хотя другим детям можно было бы посоветовать скульптуру или живопись, музыку или балет. В крайнем случае, академический рисунок.

– Договорились, – легко согласилась Алечка, заряжаясь Лёлиным оптимизмом. – В ближайшее же время вернусь к литературному творчеству.

– Обещаешь? – уточнила Лёля.

– Обещаю! – крикнула Аля.

– Тогда – по рукам! – обрадовалась Лёля, и они пошли в кофейню съесть по кусочку штруделя с мороженым, потому что день стоял солнечный, на бульваре было хорошо и привольно, а настроение у обеих впервые за последние дни было отличное.

После кофейни отправились на Яузский бульвар пешком по Чистопрудному. Кому охота садиться в трамвай № 39, когда вокруг настоящее лето и под ногами разбегаются весёлые кружочки света!

– Москва – это головоломка, – рассуждала Лёля, – которую нам приходится разгадывать.

– А если не разгадаешь? – спросила Аля.

– Если не разгадаешь, город тебе не откроется. Можно всю жизнь прожить в наглухо закрытом городе и ничего про него не знать.

– А как узнать?

– В первую очередь, Москву надо любить. Узнать город можно только через любовь. А люди максимум что делают – заучивают информацию. Этот особняк построен в этом веке, тот в том. Или что-нибудь про пожары. Этим дело и ограничивается.

Аля слегка заскучала и поддала ногой камешек.

– Кстати, насчёт информации, – добавила Лёля. – Как ты думаешь, Алечка, в каком месте началась Москва?

– В Кремле, – не задумываясь, ответила Аля.

– А вот и нет! – победно воскликнула Лёля. – Москва началась в двух шагах от нашего дома – на пересечении Яузы и Москвы-реки! Там, где высотка на Котельнической.

– Ну Лёля! – умоляюще застонала Аля. – Ты пересказываешь мифы и легенды, сколько тебе про это папа объяснял!

– Я опираюсь на исторические факты, – взвилась Лёля. – И потом, разве ты сама не видишь, что дом у нас стоит в совершенно особенном месте? Тут даже знать ничего не обязательно. Просто чувствуешь – и всё. Между прочим, есть мнение, что к устью Яузы когда-то в древности причалил Ноев ковчег!

– А-а-а-а, – заголосила Аля, зажав уши. – А-а-а-а!

– Что – а-а-а-а? – обиделась Лёля. – Для города миф и легенда важны не меньше, чем ваша информация!

Лёля ускорила шаг, и некоторое время они шли молча.

Чистопрудный закончился, они пересекли Покровку и шагали теперь по Покровскому бульвару.

– Город у нас, Алечка, особенный, – рассказывала Лёля уже более спокойно. – В нем много слоёв: он как бутерброд. Под одной мостовой – другая. Под одними районами – другие районы, один другого древнее. От них уже почти ничего не осталось. Только камни.

– И клады, – вставила Аля.

– И клады, – кивнула Лёля. – А ещё названия улиц.

– Я знаю, – шепнула Аля.

– Что знаешь? – Леля удивилась.

– Знаю, что из-за них всё меняется.

– В смысле?

– У меня это с детства. Если вдумчиво произносить названия – Маросейка, Покровка, Яуза, Хитровка, – всё становится каким-то другим. Даже не знаю, как выразить. Боюсь, Лёлечка, ты меня не поймёшь.