Девочки из кошмаров

7 июля, 1946 – Нью-Старкхем

Доктор Кристиан Гесселиус, профессор местного колледжа, был вызван на допрос в связи с исчезновением четвёртого июля четырнадцатилетней Делии Бенсон, живущей на Дрейер-стрит. Зильфа Киндред, ученица старшей школы имени Томаса Джефферсона, предоставила полиции сделанную ею фотографию во время ежегодного парада в честь Дня независимости. Несмотря на расплывчатое изображение, на снимке можно различить профессора и мисс Бенсон в одном из переулков Джонсон-стрит. «Делия опрашивала прохожих, – рассказала мисс Киндред, – пока я делала фотографии для первого выпуска школьной газеты. Моя камера запечатлела то, что упустили мои глаза». Младшая сестра мисс Бенсон, Эмма, участница парада, также подтвердила, что видела Гесселиуса в вышеуказанном месте, и однозначно заявила: «Я буду свидетельствовать против него. Я на всё пойду, лишь бы найти сестру». Доктор Гесселиус преподавал в колледже Нью-Старкхема больше двадцати лет. На данный момент ему не были предъявлены никакие обвинения.

Тимоти поднял голову.

– Жуть. Бедная твоя бабушка.

– И не говори, – покачала головой Эбигейл. – Но это ничто по сравнению со статьей, что опубликовали пару дней позже. – Она протянула ему следующий лист. – «Гесселиуса обвиняют в похищении». Ему предъявили официальные обвинения и назначили очень высокую сумму залога. Он сознался, что несколькими днями ранее похитил Делию, но отказался отвечать, где её держит и что с ней сделал.

Тимоти содрогнулся. Стены кабинета начали давить на него, будто комната тоже прислушивалась к их разговору.

– Зачем тогда он сознался, если не собирался открывать, где она?

– Согласно этой статье, – ответила Эбигейл, просматривая распечатку, – он знал, что улики против него, но утверждал, будто бы Делия ещё не готова.

– Не готова для чего?

– Тут дальше какой-то бред идёт. Если верить протоколу судебного заседания, он запер её в качестве жертвы… – Эбигейл тряхнула головой. – Дочери Хаоса?

Тимоти моргнул.

– Это ещё что значит?

– В статье пишут, что Гесселиус открыл древнюю племенную секту из Скандинавии, члены которой поклонялись малоизвестным богам, богиням, гигантам и духам. Они верили, что способны контролировать древнюю магию через ритуалы с необычными металлами.

– Дочь Хаоса… Как на той табличке в музее. – Тимоти ахнул. – Эбигейл, Зильфа мне сегодня сказала, что скоро всё закончится. Как думаешь, она пришла тогда в музей в поисках этой волшебной челюсти?

Эбигейл кивнула.

– Дочь Хаоса была одной из богинь, которым поклонялась та секта. Они верили, что, если добиться её благосклонности, она взамен наделит их великой силой.

Всё это звучало подозрительно знакомо. Дядя Зильфы Киндред, сочиняя свой роман, особо фантазию не подключал.

– Например?

– Например, способностью управлять страхом.

– И… как они добивались благосклонности этой богини? – спросил Тимоти, хотя уже и так почти не сомневался в ответе.

– Секта строила храмы в местах природного «хаоса». У водопадов. Расщелин. Вулканов. В пещерах. Её члены помещали внутрь храма труп со вставленным на месте зуба кусочком священного металла. Этот металлический «зуб» в каком-то смысле подключал труп к духу богини. Затем они осуществляли ритуал «зарядки» зуба. В храме запирали жертву, обычно кого-то из вражеского племени. Считалось, что в полнолуние труп вроде как оживал и наподобие вампира высасывал из бедняги жизненные силы на радость богине. После чего труп снова «умирал».

– Так он использовал Делию в качестве… жертвы? – борясь с подступившей тошнотой, спросил Тимоти. – Типа батарейки?!

Эбигейл кивнула.

– После зарядки зуба члены секты удаляли челюстную кость из трупа. Дальнейшая история фактически повторяет сюжет книги моего двоюродного дедушки. Обладатель этой кости мог пользоваться силой Дочери Хаоса.

– Управлять страхом?

– Ага.