Девочка Рустама

Как и то, что, будучи в взвинченном состоянии, он подумал не о себе. А о нашем с малышом здоровье.

— Так, собирайся. Едем сегодня. Не могу, в башке сидит… надо все по-хорошему сделать. Не будем ждать до завтра этого классного специалиста, — бросает Рустам резко.

А в следующие десять минут он заставляет меня собираться со скоростью света, сушит тело феном, который быстро доставляют ему на дом, и по пути всего этого хаоса он заставляет меня поесть. А затем несется через весь город, чтобы привезти меня в клинику ради одного, но очень важного исследования.

С бешено колотящимся сердцем я захожу в незнакомый кабинет. Рустам следует за мной, но пока его просят выйти. Доктор женщина, она приглашает меня на кушетку и ближайшие минут сорок внимательно и неторопливо обследует меня, все фиксируя.

— Я плохо себя чувствовала несколько дней, — делюсь я с доктором.

— Вероятно, вам нужно больше отдыхать. Сказалось переутомление.

— То есть сейчас все хорошо? — глухо отзываюсь я.

— Небольшое воспаление. Не стоит переживать. Елена Анатольевна взялась за вас, значит, все будет хорошо, — с улыбкой произнесла доктор.

Я киваю. Женщина записывает цифры, что-то черкает, затем вновь берется за обследование.

И вскоре Рустаму разрешают войти. Я уже одета и жду результата, не зная, куда деть руки от волнения.

— Все нормально? — хмурится Рустам, оглядывая меня, — умереть от волнения можно за дверью.

— Рустам, — шикаю я.

Вот же… прямолинейный.

Доктор строго вручает мне бумаги с обследованием.

— Завтра можете спокойно идти на прием к Елене Анатольевне. Плод развивается нормально. Жду вас на следующем приеме, Полина.

Мы выходим из клиники с облегчением. Рустам так точно, потому что напряжение в машине спадает, и едем обратно мы уже не так быстро.

А при возвращении домой все повторяется вновь.

Едва Рустам закрывает дверь, он тут же аккуратно поднимает меня на руки и несет в ванную. Это вызывает у меня неконтролируемый смех, вызванный облегчением от того, что с малышом все в порядке.

— Как ты себя чувствуешь, родная?

Взгляд Рустама тяжелеет, он пытается совладать с собой.

— Мне намного лучше, — честно признаюсь я.

А в следующую секунду его рот беспощадно накрыл мой в жестком, грубом поцелуе.

Но руки его были нежны. Они не сминали кожу, как в наш первый раз. Его пальцы не оставляли синяки, как в гараже в тумане дикой ненависти.

Рустам ухватился за бедра — крепко, но не больно. И в ту же секунду усадил меня на поверхность машинки.

Я охнула. И ухватилась за его плечи, на миг потерявшись в пространстве. Воспользовавшись моей заминкой, Рустам одежду, которая и без того была лишней в еще разгоряченной ванне.

И не осталось больше никаких преград.

— Крышу сносишь, Полин… отвал полный, — хрипит он, впиваясь зубами в шею.

— Иди к черту, Басманов, — бросаю я в ответ.

Я упираюсь руками в его грудь и понимаю, что он обнажен. На нем нет футболки, и каменные мышцы перекатываются прямо под моими ладонями.

— Хорошо, пойду. Только давай поменьше сносить будешь, родная? Сорвет меня ведь наглухо… — горячий выдох прямо в шею.

Его руки пробираются под бедра — сильно, быстро, ловко. Его пальцы хватают меня под коленями и уверенно разводят их в стороны.

Мы встречаемся взглядами. Его темный и бурлящий, и мой, полный огня, который не позволяет мне сдаться. Мысленно сдаться.

Ведь физически я не сопротивляюсь. Рустам посмел. Посмел управлять моим телом так, как нужно ему.

И под мой тихий писк его руки вмиг притянули меня к себе.

Ближе.

Опаснее.

Но нежно.

Так, что его орган оказался в непосредственной близости от моего тела. Ведь мои колени разведены. Он проткнет меня насквозь.

Прямо сейчас.

Ему ничего не мешает.

Лишь ткань его белья перестанет разделять мое нутро от его огромного возбуждения.

И тогда зажжется спичка, и все полетит к чертям. От проникновения его разделяют лишь миллиметры белья.

— Поцелуй меня, — шепчу я, — поцелуй, и можешь делать все, что захочешь.

— Все? — отзывается хрипло.

В его глазах загорается хищный блеск.

Азарт.

Жадность и жажда.

И целует он также — жадно и жадно.

— И ты позволишь мне трахнуть тебя? — усмехается он иронично.

Но глаза его остаются серьезны.

— Или ты позволишь мне взять тебя нежно? — цедит он, крепко сжимая челюсти.

И толкается нарочно.

В ответ на это импульсивное движение его член нетерпеливо дергается.

— Ах, у тебя ведь принципы… — вспоминаю я, — я должна дать ответ?

Рустам почти зарычал от нетерпения.

От жажды обладания мной.

От злости. От желания.

И вновь толкнулся. Сильнее. Я охнула, ухватившись за его напряженные руки.

Безбашенный.

Сквозь ткань белья его орган снова дернулся, ударяя по самой чувствительной точке. Я шумно выдохнула.

— Ну же, конфета. Освободи его… — велит Рустам вкрадчиво.

Лежа на спине, я тянусь к резинке его трусов. И нарочно медленно, терпеливо тяну ткань вниз. Где-то сверху раздается тяжелый вдох, и его горячая плоть соприкасается с моей.

Вот здесь границы стираются.

Здесь начинается безумие.

Я откидываюсь на мягкое полотенце. И с шумом втягиваю воздух, пропитанный запахом недавней пены. Он блуждает в ванной и на мне.