Девочка Рустама

В три секунды он захватывает меня в свой плен и тянет на больничную кровать. Без стеснения и лишних слов. Дьявол во плоти, он всегда в рабочем состоянии.

— Рустам… ты жив, — шепчу растерянно.

— Мою сумасшедшую конфету привезли, — целует меня жадно.

Дьявол врывается языком в мой рот, сражая все наповал. Не смущаясь Давида, он пожирает меня прямо здесь. Я упираюсь в могучую грудь, но Рустам ведь пока не истерзает, не отпустит. Дикий он еще, не прирученный…

— Конечно, я жив. Хотела избавиться от меня?

Рустам не целовал меня, а пожирал. Съедал все, до чего только мог дотянуться. Я упала на его грудь, еще помня о присутствии Давида, а вот Рустам — совсем обезумел. Забыл обо всем к чертям.

Басманов целовал прямо здесь и трогал за шею совсем не ласково. Он не научился быть нежным. Привык, что ему не сопротивляются. Перед ним все покорно встают на колени. Привычки бывают пагубными.

— Кхм… брат, ты не перепутал? — раздается голос Давида совсем рядом.

Наконец, мой рот оставляют в покое. Я делаю глоток воздуха и пытаюсь подняться с горы мышц.

Пока сильные руки не приколачивают меня обратно.

Черт!

— Давид, ты еще здесь? — Рустам недоволен.

— Твою жизнь спас я, а целуешь ее, — в голосе Давида звучит напускная обида.

Я смеюсь. Сначала тихо, затем в голос.

— А что, мне тебя целовать? Ну, иди сюда.

— Избавь, — морщится Давид, — к тебе тут врач пришел. Мозги вставлять, надеюсь.

Я резко поднимаюсь с жесткой груди и отшатываясь от Басманова. В палату входит мужчина лет тридцати, на вид — ровесник Рустама.

Поздоровавшись с нами, он сразу переходит к делу:

— Почему ты прогнал медсестру? Рустам, что это за выходки? Мы тебя еле спасли, ты помнишь? Сейчас же ложись под капельницу! Тебе нужен покой, и только.

Я кусаю истерзанные губы и вспоминаю аварию. Вспоминаю кровь и Басманова без сознания. Давид был прав: Рустама не только спасли, но и сделали из него огурчика. Сейчас лишь шрам на его левом виске напоминал о случившемся.

Мужчина в белом халате обводит нас серьезным взглядом и указывает на дверь.

— Гости на выход. Приемные часы окончены.

— Эй, дружище. Ко мне невеста пришла, — понижает голос Рустам, — на потом перенеси!

Уперев руки в бока, доктор выключил в себе доктора. И включил товарища. Это я поняла по тону:

— Какой ты борзый стал, Рустам. Либо ты ложишься под капельницу, либо я тебе голову сверну. Сам спас, сам и убью.

Молнии летали по палате. Доктор оказался непростым, раз может заявлять такое Басманову. Другой бы на его месте давно замертво упал.

— Без головы обойдемся. Веди свою медсестричку, — чертыхается Басманов.

А затем переводит на меня темнеющий взгляд:

— А ты притормози-ка. Есть один разговор, родная…

Глава 17

— А ты притормози-ка. Есть один разговор, родная…

Боже… Какой разговор?

Мысли закрутились вихрем. Значит, Рустам не забыл. Не простил.

От мысли, что его люди проследили за Максом в аптеке, и теперь Рустам все знает, мне становится плохо. Я и сама не готова к новости о внезапной беременности… я ничего не решила. А Басманов решать точно не позволит.

— Сначала скажи, как ты себя чувствуешь, Полина?

— Хорошо себя чувствую. Я же сказала тебе, что я просто забыла поесть, — стараюсь говорить уверенно.

— Давай я тебя к врачу отведу…

— Нет! — едва не вскрикиваю и тут же прочищаю горло, — тебе лежать нужно. Не вздумай, Рустам. Я сама схожу.

Я замедляю шаг, затравленно смотря на Рустама. Настроение Басманова меняется вмиг. Рустам знает о тесте или нет? Как себя вести? Это была проверка: признаюсь ли я сама о беременности или не признаюсь?

Черт. Его взгляд не читаем…

Молюсь всем богам о спасении, как внезапно дверь в палату распахивается, являя нам злого Давида. Он зашел в палату с мрачным лицом и полыхающими темными глазами. Прямо копия Рустама в момент бешеной ярости.

У него срочная новость.

— Рустам, мы получили ответ от Булата. Отец Дианы отказался везти дочь в Москву. Шах пошел на попятную. Отказал мне с ней в браке.

Басманов хмурится, забывая обо мне на время. О нашем разговоре забывая.

Я спокойно выдохнула, урывками глотая воздух. Что ни день, то испытание.

— А почему? Что за своеволие… Сколько времени наш отец прождал его ответ? — Рустам задумчиво касается подбородка.

— Месяц! Весь месяц он водил нас за нос! — взревел Давид.

Басманов-младший в бешенстве. Я делаю шаг поближе к Рустаму и даже радуюсь его моментальным объятиям. Не хотелось бы мне попасть под горячую руку Давида.

— Я уже выслал своих людей к Булату и Эмину. Хочу узнать, почему моя невеста так и не выехала за пределы Волгограда, — цедит Давид.

— К Эмину… зря ты. Боюсь, от Эмина живыми твои люди уже не вернутся. Похоже, что наш дядя уже давно ничем не управляет в Волгограде. Ты бы узнал, какие отношения связывают Эмина и Диану. Возможно, девчонка уже стала Эмину принадлежать. Неродные все-таки, им можно. Глаз положил на Диану или так же, как и ты, за властью двинулся.

Давид крепко сжимает руки в кулаки. Я впервые вижу его в ярости и уже заочно сочувствую Эмину. Перейти дорогу Басмановым означало подписать себе смертный приговор.