Девочка, Которая Выжила

Барменша Маша выключила свет. Помещение освещалось только двумя айфонами, Машиным и Елисеевым. Еще немного попадал свет с улицы. От фонаря. Этот свет был рябой, потому что сквозь него валил снег.

– Пойдем, закрылась лавочка, – Маша тронула Елисея за плечо.

– Да-да, – Елисей обернулся и встал, его качнуло.

Они вышли на улицу. Маша присела на корточки, чтобы запереть дверь. Дверь была стеклянная, замок был внизу у самого пола. Пока Маша запирала, Елисей смотрел на ее коленки. Она была в короткой юбке, хоть и снег. И Елисей смотрел на ее коленки. Он был пьян. Коленок было три.

– Дойдешь или проводить? – спросила Маша.

– Это я тебя должен провожать. Красивая женщина одна в ночи.

– Мне в соседний подъезд.

– А мне в соседний дом.

– Ну, тогда, как говорит моя дочь, ня, пока.

Она махнула рукой и пошла. Елисей хотел посмотреть, как она войдет в дом, но снег порошил ему глаза, и он отвернулся. Идти домой было трудно. Ух и набрался же он. Пока прямо, еще ничего. Но когда потребовалось повернуть за угол, Елисея мотнуло, и он бы упал, если бы не схватился за поручень автобусной остановки. Там была автобусная остановка. Он постоял, отдышался и пошел снова. Мотало, конечно. Но в целом курс удавалось выдерживать. Вскоре Елисей пришел домой. Разделся, закурил, налил себе еще виски и стал читать дальше.

ДКВ. Ты взрослая, я не буду нести тебе эту мистическую чушь, которую рассказывают тут тинейджерам. На самом деле все материально. Провожающий берет телефон уходящего, фотографирует его и снимает видео. Потом отдает админу.

Ugly. Видео?

ДКВ. Весь телефон. Все видео, фото, соцсети, переписка. Админ кладет все это на сервер и Машина генерит из этого материала человеку вечную жизнь. Новые записи, фото, ты можешь с человеком поговорить, человек всегда онлайн и никогда не стареет. Это и есть бессмертие души. Нару никто не проводил и материала для ее настоящего бессмертия недостаточно.

Ugly. У меня есть много материалов с ней. Переписка, фотки, видео.

ДКВ. Нужно еще видео с места ухода. Оно открывает профиль.

Ugly. Возможно, там записали что-то камеры. Я попробую достать.

ДКВ. Не обязательно сам уход. Просто видео с места. Можешь хоть себя снять на этом месте.

Ugly. Ок.

ДКВ. И лучше снять видео в 4:20.

Ugly.???

ДКВ. Просто фишка такая. Видео, снятые в 4:20, получают приоритет. Человек, который ушел в 4:20, живет более насыщенной жизнью.

Ugly. Нара ушла в шесть вечера.

ДКВ. Это неважно. Важно, когда записано видео с места ухода.

Ugly. А как это все передать?

ДКВ. Через облако.

Ugly. Я не очень умею с облаками.

ДКВ. Можем встретиться. Прямо на месте.

Елисея бросило в пот. Нара встречалась с Девочкой, Которая Выжила и в тот же день погибла. Его девочка собиралась встречаться с Девочкой, Которая Выжила… Брешко-Брешковский говорил, что Девочка, Которая Выжила – это и есть дьявольская машина… Он открыл холодильник, достал бутылку боржоми и сделал несколько больших, обжигающих холодом глотков. Сунул руку в карман, хотел снова достать телефон, но телефона в кармане не было.

Огляделся, принялся метаться по пятидесятиметровой кухне-гостиной. Где же телефон-то? Где же? Пьяный был, соображал и двигался плохо. Зацепил бедром стол, рассыпались бумаги, в том числе стопка ксерокопий Нариного блокнота. Рисунки лежали в обратном порядке. Елисей нагнулся поднять. Изображение расплывалось перед глазами. И тут Елисей увидел. Никогда не мог достаточно расфокусировать взгляд. Ничего не мог разглядеть в Нарином нагромождении линий, кроме имени Fedor von Yesly в день операции на глазу. А тут увидел – на верхнем, то есть на последнем рисунке Нары, сделанном в день встречи с Девочкой, Которая Выжила, был изображен человек – Матвей Брешко-Брешковский.

Телефон нашелся. Елисей позвонил бывшей жене. Она долго не отвечала. Посмотрел на часы. Часы показывали 03:58. Наконец она ответила. Шепот в трубке:

– Что случилось?