Девочка из черного мрамора

Вероника Сергеевна, кажется, была не в настроении, поэтому дала уже знакомое задание: нарисуйте что угодно, используя только четыре пастельных мелка. Тамара взяла мелок в руки, поднесла к листу бумаги и внутренне сжалась, ожидая, как перед глазами расстелется туман и пальцы заработают будто сами собой. Но ничего подобного не произошло. Тогда Тамара оставила на бумаге первую неуверенную линию – и снова ничего. Она почувствовала себя обманутой, даже беззащитной. Огляделась по сторонам, тряхнула головой. Дома она иногда точно так же трясла роутер, если пропадал интернет. В случае с роутером это не помогало и сейчас не помогло тоже. Тамара боязливо вернулась к рисунку и прочертила еще одну линию. Потом попыталась изобразить вазу: вышло… обычно. Немного кривовато, без намека на объем – словом, так, как она всегда и рисовала. Ничего общего с летучими порывистыми рисунками прошлых недель.

– Ну, Тома, а ты чем нас сегодня порадуешь? – Через двадцать минут она увидела, как к ней с улыбкой приближается Вероника, как Нина вытягивает шею, пытаясь разглядеть ее рисунок, а Лера, отбрасывая с плеча блестящий хвост, качает головой и закатывает глаза.

– Ничем! – Тамара захлопнула альбом, прежде чем Вероника успела увидеть, что там нарисовано. – Я не сделала, извините. Дорисую к следующему уроку.

– Ладно… Может, я посмотрю и подскажу, как лучше?

– Нет! – Тамара для верности сунула альбом в сумку, готовая в случае чего разорвать рисунок на мелкие кусочки или даже съесть. В лицее она как-то съела шпаргалку прямо на глазах учительницы по алгебре, чтобы та не успела ее увидеть.

– Как хочешь… – протянула растерянная Вероника.

Тамара услышала в ее голосе обиду, и ей стало стыдно. Но тут она представила, как вытянется лицо Вероники, когда та увидит ее кривую вазу, как Лера расплывется в злорадной усмешке, и еще крепче вцепилась в сумку.

Из класса Тамара вылетела первой и помчалась прямиком в свою спальню. Голова шла кругом. Что случилось? Почему так и не удалось нырнуть в то странное состояние, которое помогало ей рисовать, решать уравнения, писать на английском, петь и танцевать? Почему это случилось именно сейчас? Тамара прокрутила в голове прошедший день и вдруг вспомнила, что и на алгебре дела шли не так гладко, как до этого, и на английском она сделала несколько ошибок, на которых учительница просто не стала акцентировать внимание. Будто кто-то перекрыл кран и волшебство закончилось, а Тамара снова стала совершенно обычной, такой же, как и раньше.

«Не этого ли ты хотела всего час назад? Не ты ли переживала, что теряешь контроль, что происходящее с тобой странно и нечестно, что тебе не нравится, когда тебя хвалят ни за что? Разве ты не боялась, что это как-то связано с Ангеликой Нойманн, не думала, что пора все прекратить? Так определись уже, что тебе нужно!»

Тамара почувствовала, что и правда совсем запуталась. Да, ей хотелось быть талантливой, хотелось, чтобы ею все восхищались, чтобы Чистова завидовала, а родители наконец были довольны. Но это должен быть ее собственный талант, настоящий, а не чей-то другой. Ее рисунки, ее сочинения и уравнения. Не чужие.

«Брось! Какие у тебя таланты? Ничего у тебя нет, и ты это знаешь. Так что ты выберешь – снова стать серостью или воспользоваться чужими способностями?»

Ответить этому внутреннему голосу Тамара не успела. Она замерла на пороге своей спальни, открыв рот в безмолвном крике. На зеленом ковре темнело продолговатое грязное пятно. Разрез на потолке, который Тамара так тщательно стягивала скотчем, снова зиял открытой черной пастью. Чердачный люк, который проглядывал за тканью, был открыт.

Немеющими пальцами она нажала на выключатель. Но, увидев то, что показал ей пугающе яркий свет, зажмурилась и снова погрузила комнату в сумерки. На ковре опять лежала лиса. Мертвая, окровавленная лиса, обернутая в остатки разорванного мусорного пакета. Ворс уже потемнел от крови, грязи и еще чего-то, о чем Тамара предпочла бы не думать. В нос ударил тяжелый запах испорченного мяса.

Нельзя выбрасывать чужие подарки – это же все знают. А она выбросила.

И тот, кто принес ей эту лису, тот, кто убил ее и растерзал, теперь об этом знает.

Глава 34. Шаг назад

«Задрали еще одну собаку, хаски. У наших соседей. Она сбежала на прогулке, сорвалась с поводка. Потом нашли в перелеске, уже обглоданную каким-то зверьем. Что происходит?! Куда обращаться?»

Тамара заперлась в пустом полутемном классе и быстро пролистывала ленту в соцсетях, не то пытаясь успокоиться, не то надеясь, что найдутся какие-то ответы. В местной группе она наткнулась на пост об очередной растерзанной собаке. И хоть и чувствовала, что это плохая идея, залезла в комментарии.