Девочка-яд

– И предложение дельное внес, – продолжал топить меня отец Аверина, – вам нужно найти точки соприкосновения. Хватит уже этих глупых семейных разборок. Раз Ян предлагает тебя отвозить на учебу и обратно, то я руками и ногами «за». Уж всяко мне будет спокойнее, что ты с ним, а не с каким-то там твоим Киром. Или как там его?

Спокойнее ему будет…

Ущипнула себя за руку, но надежда на то, что это просто страшный и абсурдный сон сошла на нет. Не сон, не иллюзия – правда, уродливая и неприкрытая. Но я не собиралась с ней мириться.

Расправила плечи, подняла голову и в упор посмотрела на отчима.

– Я не буду с ним ездить, дядь Паш.

– Слав, – начала было мама, но я даже слушать не стала.

– Мне не три года, чтобы вы за меня этот вопрос решали, – выпалила и с ненавистью уставилась на спокойного, даже непринужденного Аверина младшего. Хрен ему с маслом. А лучше без.

– Значит так, – произнес отчим, но я и его оборвала.

– Лучше уж с водителем, чем с ним.

– Почему? – сухой вопрос от мужчины.

– Я не верю ему, – подняла я подбородок выше, хотя уже понимала, что проиграла этот бой.

– Значит так, неверующая ты моя, – повторил дядя Паша, – Ивану я отпуск дал. Но раз ты согласна на водителя, то вот он, – и указал на своего сына, – теперь это твой новый извозчик. Пока не помиритесь, – поднял указательный палец вверх и дополнил, – по-настоящему не помиритесь, будет так. Всё всем ясно? А теперь давайте чай пить. Я устал от всех этих разговоров.

И тут же мерзкая победная улыбочка расползлась по лицу сводного упыря. Боги, чтоб он подавился своим мнимым величием!

Было обидно, почти до слез.

Но я только демонстративно и почти залпом выпила свой уже остывший чай, затем аккуратно поставила чашку на блюдце, встала из-за стола и выдавила:

– Всем доброй ночи.

Мама и отчим промолчали, очевидно, недовольные моим поведением, а вот сводная скотина молчать не стала:

– Доброй ночи, Ясенька, – кинула на него неприязненный взгляд, но тот только игриво приподнял брови и улыбнулся мне во весь свой белоснежный оскал.

А-а-а-а!!! Ненавижу!

Недовольство мое и досада плескалась через край. Я даже подумала, грешным делом, все-таки в общежитие переехать. Вон и Лариска с потока говорила, что еще с первого курса одна в комнате живет. Так что места есть. Пусть только попробует мне слово гадкое сказать, ноги моей в этом доме больше не будет.

С этой оптимистичной мыслью я и двинула в сторону своей комнаты. Вошла в спальню и заперла дверь на ключ, села на кровать и понуро свесила голову, раздумывая над тем почему именно в это помещение определили меня. Ведь дом реально был огромный. На цокольном этаже располагался бассейн с банным комплексом, небольшой тренажерный зал, который после нашего переезда значительно расширили, винный погреб, бильярдная в большом холле и постирочная, помимо прочих хозяйственных помещений. Первый этаж вмещал в себя гостиную с кухней-столовой, рабочий кабинет дяди Паши, спальню для гостей, кинозал с баром, теплый гаражный бокс на несколько автомобилей и зимний сад. На втором, самом маленьком за счет террас, этаже располагалась спальня взрослых со всеми вытекающими, спальня Яна и вот, собственно, комната, где теперь разместили меня.

Но ведь можно было обойтись без скандала, переделать под мою персону гостевую спальню на первом этаже. Но дядя Паша сказал, что здесь всегда была жилая комната, но только последние несколько лет ее переоборудовали в дополнительный спортивный зал под Аверина младшего.

Черт!

И вот во что все это вылилось! И я глупая! Зачем мне нужно было тогда цеплять его на дороге? Позлить хотела, кровь потравить…а оно вон как все повернулось. Отомстила называется – сижу в своей комнате и трясусь как гордая птица–воробышек, от страха сесть с ним завтра в один автомобиль.

Слишком там много воспоминаний. Слишком много тот салон видел того, что хочется стереть из памяти. Все слишком…

Вздохнула, и встала на ноги. Затем проверила, что замок на двери надежно заперт. Обернулась назад и с тоской посмотрела на выход на террасу. Черт, она же у нас одна на двоих. Хоть волком вой теперь!

А ведь я знала, что так рано или поздно случится. Но еще месяц назад я была к этому готова, а теперь-то нет! Запас прочности истончился. Рванула к панорамным окнам и поспешно задернула шторы. Пусть только сунется сюда, я ему нос отгрызу!

Вот!

Душ и мягкая постель, но сон не идет от слова «совсем». Где-то там, за стеной есть Он. И от этой мысли почему-то где-то в горле забилось сердце. Слишком нервно. Слишком оголтело. Прикрыла ладонями лицо и вздохнула.

Перед глазами только его улыбающееся лицо. В ушах же издевательские слова:

– Грабарки свои от меня убери, я сказала. А то еще, чего доброго, замараешься!

– Было бы обо что.

От шальной мысли, что он всегда так обо мне думал стало вдруг больно. Потянуло внутри, заныло. Боже, до чего же мерзкое ощущение, точно такое же, как и он сам.