Девочка-яд

И я ненавидел себя за то, что докатился до этого и начал чувствовать то, что не должен был чувствовать. И ее я тоже ненавидел. Страшным образом. Потому что скучал. Адски! Слышал смех, похожий на ее мелодичный перезвон и выбегал в приемную отца, но с досадой натыкался на незнакомую мне женщину. Замечал в толпе знакомый силуэт и рвался к нему, но развернув девушку, наконец-то понимал, что в который раз обознался. Иногда как собака мог идти сотни метров, учуяв дурманящий запах пряной сливы, но каждый раз разочарованно себя одергивал.

Она в Китае. Не в Москве.

Она забыла меня. Я ей больше не нужен.

Она берет от жизни все. Развлекается с другими парнями.

Я должен научиться ненавидеть ее, а не оголтело хотеть вернуть ее в свою жизнь.

Прошла еще неделя, а я был все там же – на дне. Метался как раненный зверь в клетке: учился, работал на износ, а вечерами нещадно колошматил грушу. Парни ко мне не совались, дважды что-то нецензурно рявкнул им и пресек бесполезные попытки покопаться в моем нижнем белье, так и отстали. Ветров, как всегда, советовал банальности:

– Тебе бы потрахаться от души, мальчик мой, и все пройдет, – и ржал как конь.

А вот Громов и Гордеев уж больно странно смотрели на меня. Будто что-то знали, но не смели мне об этом сказать. Но я не хотел слушать их замшелые выводы, я просто жаждал освободиться от этого странного чувства, что на живую перетирает в жерновах мои внутренности. И кажется, что там, за грудной клеткой уже и нет ничего, все перемолото и выдрано с корнями. Но пустоты я не ощущаю и освобождения от муки тоже. Там все еще нещадно ноет и свербит. Наверное, фантомные боли, но как же они меня достали.

И вот вечер субботы, а я один. Весь бабский список в своем телефоне я давным-давно уже забраковал – даже пытаться не хочется. Просто бездумно сижу на диване в своей гостиной и, казалось бы, в тысячный раз штудирую соцсеть своей сводной сестры. Теперь я, по крайней мере, знаю ее точное место дислокации – юго-запад Китая, город Чэнду. Профиль не закрытый и я могу смотреть из-за кулис на ее жизнь. Только вот, увы, здесь нет ни одного фото с ней, только панды, панды, панды и немного городских достопримечательностей.

Психую, как обычно. Откидываю телефон со злостью и направляюсь в гардероб. К черту эту долбаную девку, к черту мою зацикленность на ней, к черту все! Переодеваюсь поприличнее и вызываю такси. Оттуда, куда я еду, трезвыми не возвращаются. Слава Богам!

Пацанам звонить не собираюсь, иначе опять изведут своими почемучками. Я такой просто так, а не потому, что у меня что-то стряслось. Нет! У меня все зашибись и даже лучше. Будет! Уже совсем, совсем скоро. Если я, конечно, до того момента не сдохну.

Прохожу в клуб без проблем, здесь мне всегда рады. Кто-то бы сказал – золотой мальчик, VIP-персона и не ошибся бы, что уж там. Поднимаюсь на второй этаж и занимаю самую маленькую зону у перил. Делаю заказ, сканирую публику, вижу парочку симпатичных телок, с которыми я бы мог неплохо провести вечер и спустить пар. Веду глазами дальше и неожиданно натыкаюсь на тело. Кирюша, мать его, Евсеев. Сидит в компании каких-то таких же, как и он, прилизанных петушков. И смотрит на меня уж больно подозрительно, а потом, в очевидном отвращении, поджимает губы. Да, Господи ты, Боже мой!

Показываю ему «фак» и отворачиваюсь, отстранённо наблюдая, как симпатичная официантка разливает напиток в мой бокал. С персоналом я обычно не связываюсь, но эта ничего такая, ладненькая и смотрит на меня уж больно красноречиво. Улыбаюсь ей в ответ и прохожусь рукой по ее пятой точке. Зачетная задница!

Поднимаю глаза выше и утыкаюсь в ее бейджик. Да что б тебя!

«Ярослава».

Звездец!

Хотя, нормально. Какая мне разница? Обычное имя. И вообще, мне насрать на него с высокой горы!

– До скольки трудишься, милашка? – спрашиваю я у девчонки, и она вся аж вспыхивает от удовольствия.

– До двух, – наклоняется она ко мне, и я смело заглядываю в ее декольте.

Тут тоже все в порядке и мне бы хоть как-то на все это отреагировать, но по нулям. Не прет. Да что уж там? Даже не шевелится ничего. И я только киваю ей и даю знак, что он свободна. Не завела, сама виновата.

И продолжаю планомерно топить себя в бутылке, оглядывая танцующую толпу усталым и потухшим взглядом, совершенно отчетливо чувствуя, как висок мне ментально просверливает долбанный Кирюша. Спустя еще минут пятнадцать встаю и иду к туалетам. Делаю свои дела и прохожу мыть руки, только вот спокойно это закончить мне не дают. Прилизанный нарисовался.

– Что влюбился, Кирюша? – спрашиваю я его, ловя его пристальный взгляд через зеркало.

– Сомнительно, что тебя вообще кто-то способен полюбить, – хмыкает он и смачно сплевывает на пол, давай мне понять все, что он думает обо мне. Неожиданно, но его несуразный выпад бьет точно в цель, и я непроизвольно ловлю болезненный укол прямо в сердце.

– Сомнительно, что меня это хоть сколько-нибудь волнует, – равнодушно пожимаю я плечами и делаю шаг к выходу. Открываю дверь и выхожу в коридор, а потом получаю контрольный в спину.