Девочка и гора

С этими словами он отвернулся от них и начал подниматься в гору.

— Подожди! — Турин закричал и бросился в погоню. — А мы не можем... убежать? Мы, что, просто сдадимся и позволим ему нас убить?

— В этом месте действуют законы. — Стержень-корень продолжал идти. — Они предлагают некоторую защиту, но они же нас ограничивают. Был вызов, и мы должны ответить на него.

36 Турин

Гора, независимо от того, была ли она построена из снов или лжи, казалась достаточно реальной и лезть на нее было довольно утомительно. Пояс облаков окружал склоны под ними, и, направившись вниз, они попали бы в слепой туман неизвестной глубины.

Турин споткнулся и задел коленом камень. От боли на глаза навернулись слезы, но вода-чувство подсказало ему, что все это было не по-настоящему. Яз стоически шла за ним, все еще сжимая свое запястье.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил ее Турин.

— Как будто мне отрубили руку, обрубок обожгли горящей звездой, а рану грубо зашили.

На это у Турина не нашлось ответа. Их путешествие на Олимп было редким временем вдали от Эрриса, который был их постоянным спутником со времен Черной Скалы. Это было практически уединение, если не обращать внимания на Стержень-корня, который, казалось, погрузился в собственные мысли. И все же все слова, которые давили на губы Турина в течение стольких долгих, тяжелых недель, теперь высохли у него на языке. Сейчас не время. На фоне боли Яз его потребность — рассказать ей о своих чувствах — казалась эгоистичной и поверхностной. Поэтому он ничего не сказал.

Это была даже не боль Яз. Она принадлежала девушке. Турин старался не обижаться на Малиайю, но она словно аккуратно ступила в дыру, которую оставила Майя. Майя заслужила больше времени. Больше времени жизни, а теперь, когда она умерла, больше времени для скорби.

Над ними вырисовывались золотые дворцы и серебряные залы ложных богов, медленно приближаясь по мере подъема. Город не предлагал больше подробностей, несмотря на сужающееся расстояние. Скорее, он оставался изменчивым великолепием, мечтой о богатстве и власти, которая отказывалась быть привязанной к деталям. Этот Олимп, как и намекал Стержень-корень, был скорее идеей, чем местом.

— Мы изнуряем себя, пытаясь добраться до этого города городов, только для того, чтобы Сеус мог наступить на нас? — спросил Турин. — Мы могли бы подождать там, где стояли, и позволить ему прийти, если бы он хотел нас убить.

— Или, — сказала Яз, немного придя в себя, — они могли просто вызвать нас туда, куда хотели.

— Должно быть путешествие, мои дорогие. — Стержень-корень не оглянулся. — Всегда немного театра. Каждый осужденный проходит свой долгий путь к месту казни. Или в данном случае: к дворцу казни.

Теперь впереди маячила огромная сторожка у ворот этого города богов, ее серебряные стены тянулись по обе стороны, как крылья, поднимаясь по склонам ущелья, в котором она находилась.

Турин некоторое время взбирался наверх, встревоженный. Что-то не сходилось:

— Если Сеус может вызвать тебя вот так и просто уничтожить... почему он не сделал этого много лет назад? Почему не заставил другие города последовать его примеру? Но он этого не сделал, а потом мы появляемся, вдруг оказываемся здесь и тащимся на какую-то волшебную гору, чтобы нас убили.

— Ему нужно было, чтобы мы сначала воспользовались воротами, — сказал Стержень-корень.

— Но Яз использовала ворота, чтобы вытащить Малиайю со льда, — возразил Турин.

— Ах, да. — Стержень-корень остановился и посмотрел на огромные двери перед ними. Он казался несколько смущенным. — Все не так просто.

— Я никуда не тороплюсь. — Турин остановился и скрестил руки на груди.

— Ладно. — Стержень-корень повернулся и посмотрел на залитый солнцем облачный пейзаж, из которого вынырнула гора. — Ну, та часть меня, которую Яз встретила в Весте, послала тебя сюда не только для того, чтобы доставить меня на ковчег. Хотя он действительно хотел, чтобы я удержал Сеуса от проникновения в ковчег и не дал луне упасть. Он также хотел, чтобы вы спасли меня от Аидиса. Это... тюрьма. Они построили ее по образцу подземного мира. И как только ты туда попадешь, ты больше не должен выходить. Разумы городов не во многом согласны между собой, но в этом они сходятся. Как только вы вошли в их ад, вы стали представлять особый интерес для Аидиса, и он, без сомнения, придал свою силу этому вызову.

— Ты отправил нас в ад? — Турин ахнул. Он сделал шаг назад и споткнулся о камень, едва не начав кувыркаться, что привело бы к тому, что он рухнул бы вниз по склону.

— Это там, где Эррис и Куина? — крикнула Яз. — В аду? Без нас?

— У них есть девушка...

— С одноруким ребенком! — Яз двинулась на него, сжав кулаки.

— Она довольно грозная...