Девки гулящие

Всё это время сестры у него попеременно дежурили. Даже Мария и то свою очередь не пропускала. Ей после нападения на Ивана как-то даже немного лучше стало. Испугалась она на вокзале сильно, может это и мобилизовало как-то её организм?

Медицина, она вообще — наука неопределенности и искусство вероятности. Здесь всяко бывает. Вроде пациенту лучше становится, а потом раз и всё… Или совсем наоборот. С ним уж все родственники простились, а он возьми и выздоровей несмотря на проводимое лечение. Загадок тут больше чем ответов. Особенно в Ванькины времена.

Только Ванька из своего номера в «Париж» спускаться начал и на улице перед ним прогуливаться, сильно его неведомая инфекция всё же подкосила, опять заморочки начались. Уже с деньгами. Небольшие, но неприятные.

Про будущую мировую войну попаданец знал и понемногу к ней готовился. Ежемесячно одна из сестер в банке определенную сумму бумажных денег на золотые монеты по его распоряжению меняла. Когда больше, когда меньше. Всё от продаж любовных утех в их семейном предприятии зависело.

При последнем обмене Евдокию задержали — фальшивые деньги де в банк принесла. Вместо золотых кругляшей получай законом предусмотренное. Домой то отпустили, но бумагу о невыезде из города она подписала. Будут следствие вести.

Фальшивой была одна трёшка из более двухсот рублей, принесённых на обмен. Где её Евдокия получила — сама не помнит. Может клиент за посещение в её публичном доме расплатился, может в магазине с крупной купюры сдали…

Послал Иван за Марией. Пошептались они наедине, а потом она и уехала. Куда? Мало ли. Сестрам свою тайну про господина полицмейстера Ванька и Мария не открывали.

На следующий день к вечеру снова была Мария у Ивана. Повстречалась она со своим миленочком. Со слов того, вот уже как три недели появились в Вятке такие билеты в три рубля. На рынке несколько штук и в магазинах. Рассчитывались таким деньгами чаще бабы. Точного описания их нет, говорят только, что в годах. Отличает эти деньги от настоящих то, что зеленая краска на них слишком яркая, а желтая — более темного тона чем надо. Бумага ещё толще и грубее, чем у государственных билетов. Самое главное — серия и номер у всех одинаковы. Поэтому, кто те деньги сбывает — по одной дают, чтобы это в глаза не бросилось. Мнут ещё их и грязнят — как старенькие делают. Кроме того, сказал господин полицмейстер, что таких много было в Порт-Артуре перед войной с японцами. Завозили их туда японские купцы в большом количестве. Кроме трёхрублевых были ещё поддельные билеты в один рубль. По всей Сибири и Дальнему востоку те деньги гуляли. Давно их не было, а вот опять кто-то привез.

Ваньке на ум сразу бабы-вербовщицы пришли, что наших девочек в Сибирь увозили. Сказал он Марии, чтобы господин полицмейстер их ещё и на предмет фальшивых денег попытал.

Не указывая на источник информации следующим утром сестрам Иваном были признаки фальшивых трёхрублевок сообщены, велено было смотреть — не рассчитается ли такими кто с ними. Если да — сразу Федора звать или его молодцев и тормозить таких дельцов.

Прошла ещё неделя. Ни в «Париже», ни в публичных домах больше поддельные деньги не появились, а Мария позднее Ваньке шепнула, что господин полицмейстер его благодарит. Как раз те бабы-вербовщицы трёшки из Сибири и привезли. Купили их они у одного прохиндея по двугривенному, билеты эти у него чуть не десять лет мертвым грузом лежали, и решили в Вятке сбыть. Сейчас и достанется им на орехи.

Больше ничего сверхординарного в двенадцатом году с Воробьевыми не произошло. Количество заведений под их крылом росло, железный сундучок у Ваньки становился всё тяжелее, но каким будет год тринадцатый — они ещё не знали…

Глава 70. Трёхсотлетие Дома Романовых

Вятка. Электрическая станция.

Одна тысяча девятьсот тринадцатый год для России не простой — в империи трёхсотлетие царствования Дома Романовых торжественно отмечаться будет. Само собой, такое важное событие подготовки требует, вот и начали загодя.

Уже в тысяча девятьсот десятом году в Санкт-Петербурге, согласно особому распоряжению Совета Министров, был создан межведомственный комитет для подготовки торжественных мероприятий к празднованию данного юбилея. Всем государственным структурам огромной державы было поручено оказывать этому комитету всестороннюю поддержку.

Вятская губерния тоже в стороне не осталась. Двадцать девятого мая названного года вятский губернатор Петр Константинович Камышанский попросил всех инициативных и не равнодушных граждан, а также различные учреждения вверенной ему территории дать предложения по поводу празднования вступления на Всероссийский престол первого царя из Дома Романовых. Сообщать о данных инициативах следовало непосредственно самому господину губернатору. Он и первоначально решать будет — что осуществить, а что и не требуется.

Вскоре предложения как горох из мешка посыпались. Петр Константинович не один карандаш исчёркал — дурь всякую не разрешал, а из дельных списочек составил и в Санкт-Петербург на согласование отправил.