Девки гулящие

По окнам ресторана потом якимовагинские стрелять стали, а когда стёкла во все стороны брызнули, зажженные факелы внутрь кидать принялись. В городе в это время ещё фейерверки трещали, так что пистолетные и ружейные выстрелы на их фоне далеко слышны не были, сливались с другими шумами. Да и стрельбы той не так много и было.

Двери в ресторан ещё колом они подперли, после того как Ахмедку из строя вывели. Паника в зале началась — стрельба, огонь, суматоха этому не мало способствовали…

Сам Ванька пострадал не очень сильно. Свинец его не достал, обжегся только. Вот среди гостей были раненые…

Когда полиция прибыла, якимовагинских уже и след простыл. Господин полицмейстер рвал и метал — в такой день и стрельба в городе, имеются раненые и от огня пострадавшие… Губернатор, точно, его по голове за это не погладит, поста своего может даже господин полицмейстер лишиться.

Раненых и пострадавших в губернскую земскую больницу доставили и надо же было такому случиться — Ваньке помощь опять Иван Афанасьевич оказывал. Не специально это было — само как-то получилось…

Глава 72. Арест якимовагинских

Арест якимовагинских в номерах на Казанской.

Юбилейные торжества закончились и жизнь в Вятке возвращалась к обычному размеренному ритму. Убирали выпавший за ночь снег дворники, чиновный люд приступил к перекладыванию с одного края стола на другой накопившиеся бумаги. Рабочие заняли места у станков, гимназисты снова пытались что-то там грызть, приказчики снимали замки с дверей лавок и магазинов…

Однако, не у всех сегодняшний день так благостно начался — господин полицмейстер ещё и не ложился. Больше суток уже был на ногах, как и большинство его подчиненных. Впрочем, результата от его бурной деятельности не было. Злоумышленники, что устроили нападение на «Париж», словно в морозном зимнем воздухе без следа растворились. Опрос свидетелей и потерпевших ничего не дал. Кто-то что-то вроде и видел, но всё как-то не конкретно и без подробностей. Вертелись какие-то людишки с вечера у ресторана, но посетителям не до них было — трёхсотлетие царствующего Дома Романовых второй раз устраивать никто не будет, так что торопились отмечать уже организованное.

Не получилось по горячим следам у господина полицмейстера ничего результативно расследовать. Да и следов то разбойников не нашлось — всё вчера затоптали и водой потом ещё пожарные залили. Вроде почти и не горело, а они уж водички не пожалели — казенная, не ими за неё плачено, а значит можно сколько угодно лить в своё удовольствие.

Ванька Воробьев тоже сегодня с утра на пожарных бочку катил. Одно дело в мае или августе пожар тушить, а по зиме то это тушение его ресторан в ледяной грот превратило. Занавесочки только на окнах и успели вспыхнуть, да факелы на полу не так уж и сильно чадили, а пьяный народ за столиками как с ума посходил, орали на всю ивановскую про пожар, смертушку лютую и прочее…

Понятно, что когда в спешке «Париж» гости покидали, никто заплатить и не удосужился, а вот с бутылками в руках некоторые были замечены. Стояли потом перед рестораном на улице, на работу пожарных любовались и из прихваченных со столов емкостей прихлёбывали…

Убытков, одним словом, у Ваньки было много. Ремонт, пропавшие запасы, обновление мебели… Ложечки ещё не считали. Явно, столовое серебро тоже докупать придётся.

Господин полицмейстер копал со своей стороны, а Ванька тоже не на печи лежал и бока грел. Всем девкам и в домах терпимости, и в притонах разврата, и одиночкам велено было уши широко открыть и слушать — не сболтнет ли кто про нападение на «Париж».

Прошел месяц, другой, весна уж последние дни отсчитывала, а тут и всплыла информация.

К Александре одна её подопечная ни свет, ни заря прибежала и доложилась. Так де и так, вчера вечером с подружкой Татьяной Мериновой в пивной на Царевской улице в доме Кривошеина познакомились с двумя парнями, по виду — крестьяне. Пивом за их счёт угостились и поехали в номера на Казанскую для известной цели. Почему туда? Парни те там остановились, а какой черт их в пивную Шнейдера на Царевскую занёс, она и не ведает. С собой ещё пива и хлебного вина взяли. Парни молодые, как выпили в пивной ещё — хвалиться стали. Ухари, что они и прочее. По зиме Воробьевым красного петушка даже пустили. Танька Меринова даже рот раскрыла от слов таких, а она её в бок толкнула и что молчать надо показала. Как бы они и не обратили на ту хвальбу внимания. Утром, пока Танька и парни те ещё в кроватках нежились, она, как и велено было, сразу к Александре побежала.

Пока Ванька Александру и дамочку ту выслушивал, пока за Федором послал, пока на Казанскую прибыли — опоздали. Выводят со скрученными ручками из номеров парней тех чины полицейские…