Девки гулящие

Ещё было прописано в газетах, что из двухсот вятских велосипедистов только пятнадцать катаются по городу легально, а остальные игнорируют требования властей. Экзамен по вождению комиссии из трёх полицейских у большинства не сдан. Вроде он и не сложен — тронуться с места, сделать «восьмерку», а потом резко затормозить и спрыгнуть со своего транспорта. Если экзамен прошел успешно, то велосипедист получает специальный документ и номерной знак на своего железного коня. Это опять же надо в городскую управу явиться, а действует этот знак-ярлык только один год. При отсутствии номера городовой имеет право арестовать велосипедиста, препроводить его в отделение, где уже будет наложен крупный штраф.

Это вроде и про спорт, но не про Бабушкина.

Долго Ванька газеты листал. Узнал, что в Слободском электротеатр открыли и фильмы показывают. Плохо это для Ванькиного бизнеса. Слобожане свои денежки теперь за кино спускают вместо того, чтобы культурно в публичном доме отдохнуть.

Но были в «Вятской речи» и хорошие новости про Слободской. Городской водопровод там открыли. Берут за сотню ведер воды двадцать копеек. Не велик расход на воду будет у Ванькиного дома терпимости.

Решил Ванька больше газеты не исследовать, сестрам на слово поверить об отъезде Бабушкина.

Почему его этот вопрос интересует? Сестер он должен на вокзал сопровождать на проводы великого силача. Пока туда, пока сюда, да там — вот пол дня и вылетело… Не хотелось Ваньке время на ветер веять.

Сестры принарядились сами и Ваньку прилично одеться заставили. На перрон Воробьевы загодя прибыли, место хорошее заняли. Стоят, ждут чудо-богатыря, головами вертят.

Так-так-так. Снова баб-вербовщиц Ванька в дальнем конце перрона углядел. Да не одних. Рядышком с ними стайкой воробушков девочки малолетние с узелками стоят. Одеты бедно, худенькие. Навербовали опять для отправки в Сибирь или ещё в какие дали-дальние неразумных, а там обманом и пустят их по рукам. Вместо хорошей жизни будет им каторга.

Ванька сестрицам сказал, что на секунду отойдет и бочком-бочком через толпу провожающих к тёткам-вербовщицам двинулся. Сейчас запоют они у него репку-матушку.

— Что, сучки, опять малышек на погибель повезли? — глядя в глаза бабе в черной шали вызверился Ванька.

Та вздрогнула, на шаг назад отступила.

— Путаете что-то, господин хороший… — её товарка Ивану ответила, а сама как бы глазом кому-то за спиной у Ваньки знак подала. Может и показалось просто это Ваньке.

— Ремеслу рукодельному в Иркутск девочек везем учиться. — это уже третья в разговор вступила.

Тут толпа на перроне загомонила, враз куда-то к зданию вокзала подалась. Прибыл, видно, Бабушкин. До трёх баб и девочек никому и дела нет.

Тут Ваньку как под бок кто-то пихнул — опасность. Проявились его инстинкты бойца. Чуть начал он изворачиваться, как в спину ему что-то и всадили. На месте бы стоял — сердечко его сталью бы пощупали, а так только пиджак попортили да по ребру ножик проехался. Шкурку то распороли, но это разве беда?

По мужику с ножом Ванька отработал не сдерживая себя. Отлетела сразу его душонка. Прикрытием и охраной, видно, он значился у тех вербовщиц. Больше уж не будет…

Тут засвистел кто-то, дюжие мужики в черных мундирах появились. Баб-вербовщиц повязали, мужика дерюжкой прикрыли, а Ваньку в губернскую земскую больницу увезли.

Рану обрабатывал и восстанавливал целостность кожного покрова Ваньке Иван Афанасьевич. Опять подменял он кого-то из ординаторов больницы.

Сказал он Ваньке, что повезло ему. Тот только кивнул.

Ваньке ещё с полицией объясняться, поберечь слова надо…

Глава 69. Фальшивые три рубля

Порт-Артур.

В полиции Ваньку долго не задержали — раненого пожалели, да и внезапно свидетель нашелся. Очень полезный для Ивана Воробьева. Видел, оказывается, один гимназист, как к Ваньке со спины злодей с ножом подкрался и зарезать его хотел. Курил гимназист в стороночке от перронной толпы, так и свидетелем сего неблаговидного поступка стал. Описал он действия Ваньки как самооборону. Это с последнего много вопросов сняло.

Ещё один нюанс имелся. Оказывается, полиция сама тех вербовщиц малолетних девочек на вокзале арестовывать собиралась, но, как часто у нас бывает, возникли какие-то непредвиденные задержки, а этого времени и хватило для причинения Ивану Воробьеву телесных повреждений и душевных мук.

Муки возникли позже. Сначала были повреждения, оказание медицинской помощи в губернской земской больнице и полицейская часть.

Обработку раны Иван Афанасьевич произвел Ваньке со всей возможной степенью ответственности и не торопясь, но видно была на ноже того мужика с перрона какая-то очень злая и жизнеспособная инфекция. Не погубили её до конца антисептические мероприятия городового врача. Рана нагноилась, Ваньку лихорадило… Вот тут душевные муки и начались. Понял он, что без антибиотиков в его новом мире умереть у него все шансы имеются.

Страдал Ванька телесно и душевно больше двух недель, а потом как-то постепенно пошел на поправку.