Devil ex machina

Но как можно всерьез думать о потенциальных отношениях с хорошим вроде бы парнем, если поблизости существует такое, как Ян? Едва появляется надежда на благополучный исход, он вновь выкидывает что-то, и все переворачивается с ног на голову. Кирилл сказал, что Ян страдает, и зря она отталкивает его. Конечно, зря! Она и сама жалеет об этом. Как бы сейчас хотелось, чтобы он пришел в ее комнату, лег рядом, обнял и уснул вместе с нею. Никаких вопросов и объяснений, словами легко все испортить, слова всегда все портят, потому что несут в себе четкий смысл. Тишина ничего не обещает, ни от кого не требует ответов, ни над чем не расставляет точек. Фаину устраивала тишина и нечеткость границ окружающего мира, пока в нем не появился ее личный палач. А когда понимаешь, что твой путь окончится плахой, даже если палач симпатизирует тебе и подкармливает, тебя мучают уже вполне конкретные вопросы: когда это случится, почему мир так жесток, чем я это заслужил, почему именно я?..

Но разве хоть кто-нибудь может дать ей ответы?

Воспринимать бойкот Яна можно было по-разному. Но Фаине казалось, он обижается на нее за то, что она позволила приблизиться к себе, а потом грубо оттолкнула в такой ответственный момент, когда между ними все только-только уравновесилось – с большим трудом с обеих сторон. Но человеческая жизнь для Яна – пустой звук. Олег будет в опасности, если она решится на что-то серьезное. Или же Ян напоследок позволит ей делать, что она хочет, прямо как сегодня.

Глава 33, в которой к Фаине применяют грубую силу

Сказали мне, что эта дорога

Меня приведёт к океану смерти,

И я с полпути повернула вспять.

С тех пор все тянутся предо мною

Кривые, глухие окольные тропы…

– Акико Ёсано

Фаину мучило очень плохое предчувствие. После спектакля Ян словно испарился, никто не вспоминал о нем и первым не заговаривал, а если это делала она – разговор быстро сворачивался. Исчезнувший на несколько дней из блока, он начинал постепенно выветриваться и из памяти аборигенов, которые словно бы и не хотели заставлять себя вспоминать о нем, позволяя погрузиться в забытье.

Фаина не встречала его в коридорах, на лестнице или на балконе, больше не осмеливалась стучаться в 405-ую. Либо его действительно не было все эти дни, либо он умело скрывался от нее. Но зачем бы ему так поступать? Наоборот, его бурное вмешательство в жизнь Фаины было основной версией развития событий после просмотра постановки. Куда же он исчез? Как понимать эту выходку?

Отсутствие Яна, помимо легкого волнения, дарило также и некоторую свободу. Каждый проведенный без него день становился глотком свежего воздуха. Воспользовавшись этим, Фаина не сумела запретить себе встречи с Олегом, который проявил приятную настойчивость и готовность видеться ежедневно. Не переходя к чему-то серьезному, они приятно проводили время вместе, пока Фаина не разобралась, откуда корни у неприятного предчувствия, волной тошноты подкатывающего к горлу: все это время, несмотря на исчезновение главного мучителя, ее не покидало ощущение, будто за нею наблюдают, и терпение наблюдателя истончается с каждым словом и взглядом между стремительно сближающимися новыми знакомыми. Ниточка вот-вот порвется, и тогда случится что-то кошмароподобное, омерзительное, за что Фаина возненавидит себя еще сильнее.

Раньше она жила с ощущением застопоренности на одном и том же моменте, вместо естественного течения жизни ощущала ее убийственную цикличность, но сейчас финал близок, как никогда ранее, и ни о чем ином думать не получалось. Фаина настроилась помучиться напоследок, ведь ей не привыкать, но вот позволить страдать Олегу, поддерживая в нем прогорклые надежды на теплые отношения – не хотелось, и обманывать себя тоже. Как бы ей ни было приятно и комфортно в его компании, не стоит труда признать, что она не любит его и не способна в полной мере ответить ему взаимностью – не то время и не то положение.

Фаина цепко схватилась за Олега как за спасительную соломинку, которая, она понимала, не поможет ей удержаться от приближающегося шторма. Но если Олег – соломинка, то Ян – вращающиеся зазубренные лезвия газонокосилки. Их столкновение будет фатальным. Пора разжать пальцы и отпустить его, свою последнюю надежду, последнюю попытку придать своей жизни нормальность и смысл, отчаянную, безнадежную попытку выжить. Но она не могла не попробовать, в этом вся Фаина и ее противоречивое отношение к жизни, о котором она вряд ли догадывалась: становиться сильнее и напористее, когда ее пытались сдвинуть с насиженного, пусть и ненавистного ей места.