Девичья башня

Егорку прервал тюремщик, точнее звон ключей на его поясе. Они извещали о его прибытии. Он заглянул, точнее, прижался лбом к решетке, силясь разглядеть, что там происходит в сумраке башни.

– У нас все хорошо, о сын своего отца, – отозвался Егор, – может быть нам понадобиться еще один кувшин. Так что ты пока не ложись спать. Я надеюсь, что винная лавочка в этом благословенном городе работает допоздна. Иначе это было бы неправильно.

Ответ тюремщику не понравился.

– Послушай, урус, – сказал он, – я не люблю, когда мне садятся на шею. Если я достал для тебя вина, это еще не означает, что я теперь у тебя на побегушках.

– Прости моего друга, о страж ворот. Он не хотел задеть твое достоинство, – вмешался в разговор Али. – Просто он не так хорошо владеет нашим языком. Оттого слова его могли показаться тебе лишенными уважения. На самом деле он, как впрочем, и я, будем тебе безмерно благодарны за оказанную доброту. Не скажешь ли ты, о досточтимый страж нашего узилища, почему меня до сих пор не отправили на допрос?

Обидчивый тюремщик, а бакинцы уже тогда были известны своим вздорным характером, на которого слова Али произвели благоприятное впечатление, смягчился и проронил:

– Допроса сегодня не будет. В Баку прибыл Ширваншах. Не до вас сейчас. Вина, кстати, тоже больше не будет. Я ложусь спать. А вы допивайте то, что у вас осталось, и ложитесь спать. Чтобы я ни звука не слышал. Иначе мы поссоримся. Мне бы этого вина хватило на месяц.

Когда бряцанье ключей на его поясе стихло, Али сказал:

– Друг мой, кажется, ты упомянул три направления. Но в движениях влево и вправо мы ограничены. Вверх я вряд ли сейчас полезу. Хотя подумываю об этом. Остается продолжать наше движение в оставшемся направлении – на дно кувшина с вином. Единственное доступное нам и, наверное, самое разумное, хотя и лишающее разума. Что скажешь?

– А вот здесь ты неправ, хафиз, – возразил Егорка, – я даже удивляюсь неожиданной узости твоего мышления. Я не назвал четвертое измерение, потому что меня прервали, а ты его назвать не захотел. Остается еще движение вниз.

– Нет, – категорически сказал Али, – разве я тебе не рассказывал, что я пережил в кяризах. Я не готов это повторить.

– Это ничего, боязнь замкнутого пространства проходит, – заметил Егор, – а вина у нас еще достаточно. Давай выпьем за свободу.

Говоря это, Егор открыл крышку подземного колодца, а уж потом наполнил кружки вином.

– Зачем ты это сделал? – спросил Али.

– Я хочу, чтобы ты привык к виду этого колодца.

– Лучше попроси меня привыкнуть к виду разверстой могилы, результат будет тот же, – возразил Али.

– Между прочим, – заметил Егор, – по кяризам мы с тобой вместе шастали, кажется, ты забыл.

– В самом деле, – согласился Али, – видишь, у меня провалы в памяти начались. Старею. Куда в моем возрасте по подземным ходам шастать, как изящно ты изволил выразиться. Я почему-то очень хорошо помню этот путь, проделанный с Ясмин. А с тобой нет. Из головы вылетело. Прости.

– Чего тут прощать, ясное дело, с девицей-то поприятнее было, – миролюбиво сказал Егорка, – я не в обиде, было бы с чего. Так что, сигаем? Нет? Ладно. Еще выпьем. А все- таки, что у тебя с этой Сарой? Красивая девка, между прочим!

– С этой девкой у меня то, о чем я тебе сказал уже. То есть, ничего.

– Это хорошо, – сказал Егорка.

– Почему, хорошо? – спросил Али.

– Молла, к которому я ее отвел вместе с Машей, так зыркнул на нее. Прямо ошеломился, сразу суетиться стал. Видать, понравилась она ему. Но, если тебе все равно, то и ладно. Только ты мне вот что скажи! Женщины тебя не интересуют, брать новую жену ты не собираешься. Страха смерти у тебя нет. Верно?

– К чему ты клонишь, сократик?

– Нет, ты вначале ответь. Верно?

– Верно, верно, – ответил Али.

– Тогда, скажи мне, почему ты отказываешься лезть в этот колодец. Для чего ты себя так бережешь?

– Подловил, – сказал Али, – поздравляю.

– Сигаем?

– Нет.

– Почему?

– Не хочу.

– Тогда я один полезу. Где веревка? Посвети мне, пожалуйста. Подержишь?

Егор, в самом деле, допил вино, обвязался веревкой, протянул другой ее конец Али, безмолвно наблюдавшему за этой процедурой, и полез в колодец. Он упирался ногами в стенки колодца, чтобы тяжесть его тела не оказалась непосильной тяжестью для товарища.

– Эй, – окликнул его сверху Али, – кинжал возьми. Мало ли какая змеюка тебе попадется.

– Типун тебе на язык, – глухо отозвался Егор.

– Да, я в переносном смысле. Ну, чего там видно? Спустить тебе лампу?

– Самое время, – сказал Егор. – Есть! – воскликнул Егор. – Я нащупал лаз. Сейчас я его раздолбаю.

Послышались глухие звуки. Егор бил в стену ногой, расширяя трещину, образовавшуюся в замурованном подземном ходе.

– Все, брат, я пролез, – донеслось снизу, – давай лампу.

Веревка, в самом деле, ослабла. Али стал спускать вниз лампу, освещая стены колодца. Он вздрогнул, когда из стены высунулась рука. Потом оттуда выглянула голова и, скалясь, произнесла:

– Ну, ты лезешь или как?

– Как я теперь полезу? – спросил Али. – Себе-то ты все условия создал. А я что в воду прыгать должен? Так что извини.