Девичьи грезы

— Это частенько бывает трудно. Ты безропотно принимаешь то, что я считаю нужным, и грезишь наяву. Я даю тебе время повзрослеть.

— А потом, когда ты посчитаешь, что я уже выросла?

— Кто знает? Надо просто подождать, а там посмотрим. А пока не бегай к Саманте за информацией. Я не сомневаюсь, что она уже воспользовалась ситуацией, чтобы вытащить на свет старые сплетни и отыграться. Понятно?

Харриет глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Я прекрасно поняла, что когда-то у вас был роман, и это меня совершенно не удивило, не шокировало и не расстроило. Ты думал, что я буду переживать? — выпалила она, пока смелость не покинула ее.

— Я вовсе не поэтому не говорил тебе, просто это такая древняя история, что она вовсе тебя не касается. Однако я догадывался, что Саманта не упустит случая сообщить тебе пикантные подробности. Она пыталась огорчить тебя?

— Да нет, не думаю, просто обрисовала общую картину, как она говорит.

— В этом-то я уверен, но у Саманты на картине место только для одного, так что не обольщайся. Я не могу заткнуть рот нескромной леди, даже если очень этого хочу, так что в следующий раз, когда она начнет разводить шуры-муры, помни, что твоя доверчивость — открытая мишень для всякого, у кого есть что бросить. Другими словами, не верь всему, что говорят. Ну а теперь хватит болтать чепуху, пора ложиться спать.

— Оставишь дверь открытой?

— Конечно, если тебе так спокойнее, — согласился он.

Харриет свернулась калачиком под одеялом, сон, который она так долго гнала, казалось, ждал все это время удобного случая и тут же выполз из-под подушки и одолел ее.

— Это первый раз, когда дверь между нами не закрывается, — промурлыкала она уже в полусне. — Поцелуешь меня на ночь, Дафф?

Она сквозь наползающую дрему почувствовала, как муж склонился над кроватью и поцеловал ее, и Харриет обняла его за шею руками так естественно, будто делала это всю жизнь.

Когда на следующее утро Харриет открыла глаза, она увидела, что межкомнатная дверь заперта, а Молли стоит у ее кровати с подносом в руках, как в ее самый первый день в замке.

— Я никогда не завтракаю в постели. — Она пыталась одновременно занять сидячее положение под тяжелым подносом и отвлечь внимание Парня от яиц с беконом. — Который час?

— За десять перевалить, но сам сказать Агнес не тревожить вас, потому что вы нуждаться поспать. — В глазах у Молли горело любопытство. Харриет поняла, что поскольку убирать постель — обязанность Молли, то у нее сложилось определенное мнение об отношениях между женой и мужем.

— Просто не могла заснуть, вот и все, — отрезала Харриет. — Нони уже позавтракала и занялась чем-нибудь?

В этот момент Харриет так походила на расхожий образ гувернантки, что Молли хихикнула.

— У нее свои развлечения, так что не волнуйтесь по ее поводу, мэм.

— Разве она не нравится тебе, Молли?

— Хлопот от нее нет, так что мне все равно, — последовал беззаботный ответ.

— Надо придумать нечто особенное, чтобы это понравилось Нони. А, ну да, в эти выходные же Рождество! Все ребятишки ждут его. — У Харриет еще были живы восторженные воспоминания детства, но Молли была настроена не столь оптимистично.

— Конечно, да и какое Рождество без детей? Всего одна маленькая девочка, которая сидеть за рождественской индейкой и сливовым пудингом одинокая, как перст, и никаких игр, чтобы перевернуть все вверх дном, и елки нет, чтобы побегать вокруг нее с друзьями.

— Но у нас обязательно будет елка! И сельские детишки придут на чай, а Нони будет хозяйкой, и ей понравится раздавать подарки и… и… — Энтузиазм Харриет поугас, так как слова ее не нашли отклика у Молли, и она неуверенно проговорила: — Думаешь, это не очень хорошая идея, Молли?

— Да нет, с идеей все в порядке, но вы не смочь заставить старую каргу убирать всю ту грязь, которую тащить дети, и приводить в порядок дом, когда все будет вверх дном, — отозвалась Молли с обычным для нее неуважением к Агнес.

После обеда Харриет нашла мужа на берегу озера. Однако втягивать слегка озадаченного Даффа в военные действия не было нужды.

— Милая моя! Я думал, что мы все уже обсудили. Найди лавку, в которой есть венки, мишура и шарики и вся прочая дребедень, и тащи все это домой, если тебе так нравится, и не обращай на меня никакого внимания, — ответил он.

— А как насчет елки и вечеринки?

— Вечеринка? Да, мы, бывало, устраивали их здесь, когда слуги стоили цент за кучку. Но с тех пор, как дети выросли, обычай умер, и ничего такого в Клуни не устраивалось.

— Но теперь есть Нони! И не говори мне, что, какой бы взрослой ни считала себя эта девчонка, она откажется от идеи побыть в роли радушной хозяйки поместья, раздающей подарки!

— В этом ты, наверное, права, но как насчет других детей? Понравится ли им быть в роли подопечных? Арендаторы теперь не в восторге от этого, даже тут, в Ирландии, и такая благотворительность может кое-кого обидеть.