Девятый Вал: Эпизод 1 (СИ)

Не совсем, - произнес подошедший сзади Авак, оглядывая дерево с искренним благоговением. – Алонайт – вон там, в гробу. Не уверен, остался ли там хотя бы его прах, но он там уже очень давно. А дерево зовется Древом Жизни. Каждый его лист – это сталкерская кровь, чистая или же с примесью другой расы. И так же, как сталкеры рождаются, живут и гибнут, эти листья распускаются, зеленеют и увядают. А ствол – сплоченность, узы между нами. Легенды гласят, что цветы Древа дают нектар, который дарует полную неуязвимость, но фокус в том, что Древо не цветет. Потому что ему все равно, когда положено цвести: оно существует вне циклов жизни и смерти.

Древние сталкеры – те еще юмористы.

Это да.

И что же, придется ломать крышку гроба, чтобы до Златоцвета добраться? – спросил подтянувшийся также Элу.

Зачем ломать? – искренне удивился Авак.

А что, он не с Алонайтом внутри похоронен?

По сталкерским обычаям в гроб помимо самого defunto (покойника) ничего никогда не клали и не кладут, - ядовито проинформировал явившийся рядом Кристофер. – Это вам не викинги, чтобы с оружием в руках помирать, и не фараоны, чтобы класть с собой в пирамиду не только побрякушки, но и собственных жен и детей.

А где же тогда Златоцвет?

Вообще-то, ты на него смотришь, - нервно улыбнулся Авак.

У Элу отвисла челюсть.

Березка-то? Но… как… каким…?

По преданию, Златоцвет был веткой какого-то дерева, - припомнила Аксонна разговор Ларгентума и Кристофера у заставы сталкеров, - и вполне логично, что из ветки может вырасти копия этого дерева.

Деревце росло-о-о-о, соки из земли сосло-о-о-о… - рассеянно напел, узрев Древо, Дайвер.

Ну да, что-то вроде этого.

И что же теперь? – спросила Аксонна, глянув через плечо, чтобы убедиться, что подошел и Ларгентум. – Дерево надо выкорчевывать?

С ума сошла? – опасливо, будто анфорка действительно показывала признаки умственного помутнения, спросил Авак. – Дереву ни в коем случае нельзя навредить – это серьезно может отразиться что на сталкерах, что на полукровках!

Спасибо за подсказку, Фелликс! Теперь мне точно известно, что с ним делать.

Твою мать, - выдохнула Аксонна.

На одной из нижних ветвей Златоцвета сидел, лучезарно улыбаясь, Дираэль. Анфорка сжала зубы: пение принадлежало ему.

Ma che stronzo che sei! (Ну ты и засранец)! – закричал первым, отойдя от шока, Кристофер. – Ты вообще не должен здесь находиться! Ты даже этого не заслуживаешь, pezzo di merda (кусок дерьма)!

Тертаррил продолжал улыбаться, слегка покачиваясь на ветке. Его очевидно веселили те страх, досада и злоба, живописно нарисованные на лицах ранжеров.

Полукровкам, которых даже в храм в лучшее время не пускают, слова не давали, - промурлыкал он.

Щеки зарычавшего Авиценны покраснели. Он рванулся было вперед, но Ларгентум успел ухватить его за шиворот, не давая сдвинуться с места.

Пусти меня! – рявкнул медик, пытаясь высвободиться.

А ну успокойся, - прошипел Серафим, не сводя глаза с Дираэля.

Тот изогнулся, точно змей, вниз по стволу дерева, чьими лозами легко, не хуже сталкера, управлял, сощурил красные огни глаз.

Послушай Фенариуса, - шепнул он. - Ему лучше видно.

Серафим не ответил, но задышал судорожней и почему-то обхватил себя под грудиной свободной рукой.

Зачем тебе Златоцвет? – крикнул Авак. – Зачем тебе гибель триллиардов ни в чем не повинных душ?

Дираэль разразился громоподобным, отражающимся от сводов пещеры уродливым эхом смехом. Никто его не одернул: этот смех попросту ошеломил ранжеров.

Нет в мире невинных, - стол же оглушительным шепотом ответил Тертаррил, всаживая в толстую кору Златоцвета когти, и медленно повел ими вниз. Из царапин тут же засочилось что-то темно-сиреневое. - Каждый в чем-то виноват. Даже вы.

Из-под сени Златоцвета вышли двое. Один из них был облачен в тяжелый серебристый доспех, включая непроницаемый шлем, очень похожий на тот, который носил Дираэль, но более архаичный по сборке, с сияющими оранжевыми огнями в прорези для глаз. В руке нового Тертаррила был огромный цеп с шипастыми, заляпанными старой кровью цепями и билами, что повествовало о его славе крушителя чьих-нибудь костей. Различались и темно-лиловые, и грязно-коричневые, и индиго-сливовые, и ультрамариново-синие пятна крови. Вторым "гостем" оказалась бледная женщина в черной коже, безоружная. Что-то было не так. Ларгентум, едва они приблизились, приглушенно зашипел, отпуская Кристофера, и попятился назад, как попятились Дайвер, сам Кристофер и Авак. Аксонна никак не могла избавиться от чувства, что это какая-то постановка, иллюзия, это сбивало ее с толку.

Убери лишних, Алукард, - прозвучал, точно приговор, голос Дираэля.

Гигант с цепом поднял руку и распорол воздух чарами, и в ранжеров полетел шквал клинков. Первым порывом Аксонны было бежать, но четкий, громкий окрик Ларгентума тут же прогнал это желание, и в две силы они выставили перед собой единый, мощный щит. Клинки вонзались в него и рассеивались, пока Дайвер, Элу, Авак и Кристофер под крики Ларгентума рассредоточились и бросились в атаку. Алукард разорвал заклинание, и все трое - он, Дираэль и Лилит - ринулись навстречу.