Девятый герцог Империи

Прочувствованный рассказ Энжель заставил меня чуть ожить. Только неугомонный бес, гад, не дал проклюнуться робкому ростку надежды на то, что не все в этой жизни так плохо. «Как складно излагает! — восхитился он. — Ведь ни словечка лжи! Умалчивает только, хитрюга такая, кое о чем! Вот зачем ей, спрашивается, стань ты ее фамилиаром, вообще какие-то там заклинания поглощать? Когда для решения проблемы достаточно просто указать пальчиком преданному ей душой и телом темному ангелу на непонравившегося человека!»

Раскрыл мне, что называется, глаза мой симбионт. Саркастично усмехнувшись, я просто отвернулся от Энжель, которая умоляюще взирала на меня. Отчего та отчетливо всхлипнула… Помедлив, но так и не дождавшись от меня ни словечка, она поднялась с моей постели и тихо ушла.

Едва я остался один, по моим губам еще раз скользнула усмешка — только теперь уже горькая. Уязвило меня в самое сердце коварство златовласки, да. Так уязвило, что словно заноза какая-то засела в груди…

— Эх-х… — протянул я, не сдержав обуревавших меня чувств. Да так и замер. Нахмурился недоуменно. И обратился к своему симбионту: «Постой-ка, рогатый, но откуда Энжель известно о моей темноангельской сущности?»

«А и впрямь, — плюхнувшись на зад, озадаченно почесал он в затылке. Впрочем, недолго бес над этим казусом размышлял — почти сразу же подскочил и бодро выдал: — Может, догадалась?»

«А может, нет?» — сощурился я, глядя на явно пытающегося выкрутиться поганца.

«Может, и нет, — легко согласился тот. Одним прыжком переместившись ко мне, рогатый жарко зашептал на ухо: — Тогда, тогда она наверняка на твои богатства ротик разевает! Помнишь, как ей приглянулись изумительно изящные монетки Ушедших? И как восхитило ее их количество? А ведь, помимо сокровищ, у тебя еще имеется немыслимое богатство в виде древней библиотеки! И артефактная мастерская!»

«Думаешь?» — с изрядным сомнением произнес я. Ведь как-то не замечалось прежде за златовлаской особого корыстолюбия.

Бес, похоже, тоже не отмечал фактов проявления алчности со стороны Энжель, судя по тому, что затруднился с их приведением в качестве весомого довода.

От выведения на чистую воду одного паразита спасло появление моей подопечной, которая неожиданно вернулась. Войдя без стука и опять усевшись рядом со мной на постели, она начала мне что-то настойчиво совать в руки:

— Вот, возьми, Кэр!

Не выдержав издаваемых ею при этом всхлипов, я повернул к ней голову. И до того удивился, увидев, что мне пытаются всучить, что как-то забыл даже о своем нежелании разговаривать с кем-либо.

— Что это? — глупо похлопав глазами, спросил я.

Хотя ответ мне в принципе был совершенно не нужен. Ибо я сразу же опознал вещицу, что была-таки впихнута Энжель в мои руки. Гибкая карминно-черная полоска, набранная из прилизанных каменных пластинок… От совершенно такой же я не так давно Кейтлин избавлял! Так что весь вопрос скорее в том, где златовласка взяла ошейник абсолютного подчинения…

— Надень его на меня, — попросила меж тем Энжель, по щекам которой непрерывно катились крупные слезы. Подхватив руками длиннющие теперь золотистые волосы, в сторону их убрала, полностью открывая свою тонкую шейку и облегчая мне задачу.

— Зачем тебе это? — растерявшись, не нашел ничего лучше, как спросить я.

— Пожалуйста, сделай это, Кэр! — взмолилась девушка.

И я не смог… Не смог выдержать того потока мольбы, что исходил из заплаканных глаз Энжель. Примерился и захлестнул вокруг ее шейки карминно-черную змейку. А та, стрельнув в стороны алыми искрами, словно прилипла к нежной девичьей коже и моментально слилась в единое кольцо шириной дюйма в два. Осторожно коснувшись кончиками пальчиков кольца, которое на мгновение сдавило ей горло и затруднило дыхание, а потом медленно ослабило свою хватку, Энжель так благодарно на меня посмотрела… Так пронзительно-благодарно, что у меня сердце защемило. Бес, хлопнув себя уже во второй раз за последний час раскрытой лапкой по мордочке и пробормотав что-то вроде: «Нет, бороться с такими дурами совершенно невозможно», просто исчез… А потом… Я и опомниться не успел, как на моем правом запястье защелкнулся сходного вида карминно-черный браслет.

— И зачем тебе это, Энж? — тихо спросил я, осознавая случившееся.

— Чтобы вернуть твое доверие… Чтобы ты не сомневался больше во мне никогда, так же как я не сомневаюсь в тебе, — с подкупающей искренностью шепнула она. — Этот артефакт Ушедших дает ничуть не меньшую власть, чем фамилиарная связь. — Шмыгнув носиком и утирая продолжающие катиться из глаз слезы, девушка проникновенно сказала: — Я не Элис, Кэр… Я тебя ни за что не предам.