Девятый день

А то, что происходило с Еленой сейчас, вовсе не поддавалось описанию. Женщина стояла в реке, одежда ее беспорядочной кучей валялась на берегу. Елена была полностью обнажена, но ничего волнующего, эротического в ее облике не было.

Тело превратилось в сплошную кровоточащую рану. Не обращая внимания на потоки крови, на боль, которая должна быть невыносимой, Елена срывала с себя кожу, отслаивающуюся лоскутами, как старые обои от стены.

Когда она коснулась головы, оторвала от черепа клок волос вместе с кожей, Адам зажмурился, сдерживая рвотные спазмы.

– Остановите ее! Боже мой! – рыдала Нина, и Александр, подойдя к ней, обнял молодую женщину, стараясь скрыть, загородить собой ужасающее зрелище.

Адама буквально парализовало, он силился, но не мог ничего предпринять и, как и остальные, пассивно наблюдал за происходящим.

– Нина, Нина! – Елена залилась безумным смехом. – Мне стало лучше, видишь? Я поправилась! Проснулась и поняла: надо помыться! А я чешусь, чешусь… Глупо! Вода все смоет, буду как новенькая! Косточки белые!

Нина тряслась, задыхаясь от слез, и Елена увидела, что подруга не смотрит, отворачивается.

– В чем дело? – Это прозвучало обиженно. – Нина, я к тебе обращаюсь.

Елена двинулась вперед, не переставая говорить и параллельно сдирать с себя кожу. В какой-то момент нога ее подвернулась, Елена наступила на камень, которых было полно на дне. Взмахнув руками, безумная повалилась в воду. Раздался громкий плеск, все увидели, как она падает. Было неглубоко, вода не доходила Елене до колен, так что женщина должна была сразу встать на ноги.

Только больше не поднялась.

Когда Адам понял, что Елена не двигается, что тело ее так и осталось лежать в воде, он побежал к ней, и остальные побежали тоже.

– Мертва. Расшибла голову о камень, – констатировал Эд.

– Нет, нет, – повторяла Нина, протягивая руки к покойнице. – Елена! Прости, я… Я тебя подвела. Елена, вставай!

Она бессвязно бормотала, и Адам велел Александру увести Нину отсюда. Тот бы и рад, но она не хотела идти, упиралась, плакала, кричала, и это было невыносимо. Все и без того плохо, а теперь, когда собранная, уравновешенная Нина оказалась в таком разобранном состоянии, стало еще хуже.

В итоге Тамара кое-как уговорила ее отойти подальше от воды. Адаму и Александру предстояло дело похлеще вчерашнего, когда они снимали с дерева труп Марка.

Тело Елены было скользким от крови и воды, прикасаться к нему голыми руками было невыносимо, но, как говорится, если не мы, то кто же? Больше некому. Эдвард еще мальчишка. Он, как обычно, стоял в стороне, невозмутимый, похожий на статую. София отошла от берега, стараясь не смотреть, не оскорблять свой взор подобными сценами.

Адам с Александром, пыхтя и боясь споткнуться, волокли мертвячку. Адам держал ее за ноги, Александр – под мышками, и ее руки болтались, словно она махала кому-то невидимому.

В доме, который стал покойницкой, они уложили тело Елены рядом с телами Сэма и Марка. Адам запрещал себе смотреть на мертвецов, но взгляд все равно тянулся, помимо его воли.

Их было девять, а теперь трое мертвы. Кто следующий?

«А если я?»

После смерти жены Адама часто, как говорил Деян, накрывало. Вина – тяжелая штука, так может придавить, что все кости переломает. Он и не думал, что будет настолько сильно потрясен смертью Анжелы – настолько, что сам себе пожелает уснуть и не проснуться.

Со временем Адам пришел в себя, стал жить-поживать, сумел двинуться дальше (не без помощи брата, конечно). Но все-таки были моменты усталости от жизни, когда Адам играл с мыслью о суициде, как кошка играет с мышкой. Теперь же, в эту самую секунду, жить хотелось как никогда. Мучительно, до дрожи. Страшила и смерть, и то, что могло ожидать после нее («Анжела, всегда и всюду она, мой крест»), поэтому Адам жаждал выжить.

– Пошли отсюда, – сдавленно произнес Александр, и они поспешно покинули дом.

Немноголюдное общество в центре поляны встретило молчанием. Расклеившаяся Нина плакала на плече Тамары, София сидела одна, не глядя ни на кого. Когда подошли мужчины, она не подняла глаз.

Адам избегал смотреть на то место, где недавно стояла Елена: только-только себя в кучу собрал. Но, кажется, вода все еще красная… Вряд ли, все должно раствориться в волнах, течение унесет остатки кровавой расправы Елены над самой собой подальше от берега!

«Ты забыл? Какое течение?! Река замершая, вода стоячая».

Ему хотелось узнать у Тамары, собирается ли она проводить обещанный ведьмовской ритуал. Не сказать что он сильно в это верил, но ничего лучше никто предложить не мог, а на безрыбье, как известно, и рак рыба.

Адам приготовился задать этот вопрос, но вдруг София повернулась к Нине и произнесла: