Девятый день

– Если нам предстоит ночевать здесь всем вместе, давайте познакомимся. Я Марк. Это София, моя… – слово «невеста» не желало соскальзывать с языка, но Марк его подтолкнул: – моя невеста. Она из России, не знает сербского языка.

Произнеся это, он осознал, что все это время не обращал внимания на Софию, не переводил ей, что говорят другие. Обычно всегда так делал, но забыл. А она не попросила. Не участвовала в обсуждении, молчала, не требовала от Марка помощи.

Все, решительно все сегодня происходит иначе.

– Я понимаю, что они говорят, – произнесла София, глядя на Марка.

– Ты ведь не понимала, – удивился он.

На ее лице проступила растерянность, София хотела ответить, но передумала, снова умолкла, ушла в себя.

– Я Александр, – назвался блондин.

Тамара, Нина и Елена тоже представились.

Адаму не было нужды повторно называть свое имя.

– Сэм и Эдвард, – сказал за двоих Сэм.

– Уж вас-то мы знаем, – намекая на происшествие со шкатулкой, усмехнулась Елена. – Скажите лучше, почему у вас имена такие?

– Какие?

– Англоязычные. Вы тоже иностранцы?

Сэм чуть смешался.

– Я Симеон, друзья зовут Сэмом. Мне так больше нравится. А у Эдварда отец был наполовину шотландец. Наверное, поэтому так назвали. Не знаю, меня не спрашивали.

– Что ж, теперь, когда мы знакомы, не мешало бы перекусить, – сказала Елена. – Дорогой Адам, у нас есть припасы?

На катере нашлись соки, минералка, несколько плиток шоколада, печенье. Люди разбрелись по своим местам, Елена и Нина разделили еду на всех. Тамара отказалась: у нее был термос с кофе, конфеты и пакетик леденцов.

– Мне хватит, я не привыкла есть на ночь.

Марк думал, и София откажется, она не употребляла сахар. Но девушка съела все, что ей предложили.

– Как ты? – спросил Марк и, не дожидаясь, что она ответит, продолжил: – Все обязательно будет хорошо. Это лишь недоразумение.

– Недоразумение, – эхом отозвалась она, доедая последний кусочек шоколадки.

Марк проследил за ее взглядом. София смотрела на Адама.

«Сучка», – подумал он.

Обругав Софию, Марк почувствовал себя лучше. При этом он осознал, что не так уж злится на нее, гораздо сильнее его раздражает Адам. Чувство было тревожащее, острое, будто что-то чешется, а дотянуться, чтобы почесать, нет возможности.

Между тем на реку опустилась ночь.

Безмолвная, непроглядная, дикая, опасная, как в джунглях Амазонки.

«Никто не знает, где мы, что с нами. Никто нас не отыщет», – пришло Марку на ум.

Он нашел руку Софии: хотелось человеческого тепла, показалось, что и их самих уже нет больше. Случилась катастрофа, авария, что-то плохое произошло, и теперь они все мертвы.

Мертвы, хотя не сознают этого! Попали в посмертие, в лимб – ждать Страшного суда. А может, это ад? Потому что вряд ли они в раю.

– Всем спокойной ночи, – прозвучало в темноте.

Голос Эдварда был громким, веселым, он еще и засмеялся, но это не ободрило. Наоборот, сильнее напугало.

София вздохнула и высвободила свою ладонь.

Марку показалось, он теперь совсем один. Навсегда.

Глава одиннадцатая. Сэм

Ночь прошла очень быстро. Чересчур. Сэм не думал, что сумеет заснуть, никогда не мог спать сидя, удивлялся, когда другие преспокойно уплывали в сон, сидя в кресле самолета или в машине.

Прогулочный катер не стал исключением. Сэм дремал, приготовившись мучиться долгие часы, но скоро небо над Дунаем стало светлеть, розоветь, а потом на небосклон выкатилось солнце. Черным-черно, когда собственной вытянутой руки не увидишь, было недолго. Неужели ночи такие короткие? Сэм попытался вспомнить, в котором часу в это время года встает солнце, но не смог.

«Стемнело вчера тоже ненормально, – подумал он, но запретил себе размышлять на эту тему. И без того проблем хватает.

Люди вокруг завозились, просыпаясь. Хотя спали, конечно, не все.

Тамара, прямая, как телеграфный столб, точно не смыкала глаз. Адам всю ночь просидел возле штурвала, охраняя сон пассажиров.

Не спал и Эдвард.

Сэм покосился на брата. Поежился. Стыдно признаться себе в этом, но его прямо морозило, когда он смотрел на мальчишку. Не покидало стойкое ощущение, что перед ним другой человек. И не потому, что Эд внезапно забросил телефон, с которым не мог расстаться ни на мгновение, и не потому, что заговорил. Сэм знал, что брат не немой, говорить умеет, просто почему-то делает это крайне редко.

Нет. Дело было в другом. Поразмыслив, Сэм пришел к выводу, что его тревожит (да что там – пугает не по-детски!) взгляд Эда, его манера держаться. Невозможно так сильно перемениться всего за несколько часов, но у Эдварда каким-то образом получилось.

Раньше он семенил, шел мелким шагом – может, чтобы не споткнуться и не полететь на землю, поскольку не отрывал взгляда от экрана телефона. Ноги Эд ставил косолапо, отчего казалось, что они у него заплетаются одна за другую. Плечи были ссутулены, голова опущена, движения – неуклюжие, неловкие, суетливые, будто его сдавило со всех сторон или он старается занимать как можно меньше места в пространстве.