Девятисолнечный (СИ)

Выпрыгнувший из воды баруга, упёршись всеми шестью лапами в землю и низко опустив голову, неожиданно резко встряхнулся, и во все стороны полетели тучи брызг. Леама окатило с ног до головы, и вся одежда мгновенно промокла насквозь. Зверюга, с важным видом присев на задние лапы, склонила лохматую голову, среднюю и переднюю пары лап сложив на пузе. Итаэль звонко засмеялся.

- Брат Летарис, это Рава. Ты ему понравился, он хочет с тобой поиграть! Кинь ему что-нибудь, и он от тебя отстанет.

- Что за безумные бредни... наверное, я всё ещё сплю, - решил Леам. - Точно. Моя богиня сжалилась надо мной и послала покой. Вечный покой...

- Губу закатай, - фыркнул Итаэль, выбираясь из воды. - Лучше скажи, почему ты так легко позволил рыцарям Ордена схватить себя!

- Так я не умер?

- Будто я тебе позволю, - хмыкнул юноша.

А-Ан, выбравшийся следом, натянул истоптанные сапоги выше колен и облачился в истрёпанный плащ. Леам вообще не мог припомнить, чтобы когда-либо видел его обнажённым или в другой одежде.

- Ну, так что? Что такого в Столице, что ты готов стать овцой на заклание, лишь бы попасть туда?

- Серьёзно, кто ты такой? - пробормотал Леам. - Куда ты дел моего Итаэля?

- Тебе лучше переодеться или предпочтёшь разгуливать голым? - поинтересовался А-Ан, проходя мимо и, как бы между прочим, вручая Леаму чистые вещи.

Леам вздохнул. Прошло немало времени, но этот странный парень всё так же внимателен и заботлив, хотя и смотрит теперь на другого...

- Ты изменился, Роэн.

- Я был таким всегда. Просто ты не хотел замечать.

Присев за круглый столик, заставленный сладостями и фруктовыми салатами, Итаэль взял из вазочки ягодный леденец на палочке. Развернув яркую обёртку, сунул конфету за щёку.

- Так ты не станешь отвечать, братец Летарис?

А-Ан сел рядом с ним, устроившись в плетёном кресле-качалке.

Скинув с себя всё мокрое, Леам обнаружил в пакете даже комплект нижнего белья. Быстро одевшись, он скомкал мокрую одежду и швырнул ею в морду баруге. Зверь тут же с живым энтузиазмом, орудуя клыками и когтями, принялся драть грязные вещи на полосы. Леам уже не сомневался, чьи жуткие когти в тот дьеш ниату оставили такие глубокие следы на руках мальчика.

- Хочешь, чтобы я узнал сам?

- А нос дорос? - хмыкнул Леам, присаживаясь за стол, отмечая, что накрыто на троих.

Итаэль, фыркнув, достал конфету изо рта и протянул зеленоглазому. Раскачиваясь на кресле, тот склонился вперёд и, поймав леденец зубами, снова откинулся на спинку.

- Так братец Летарис не хочет делиться своими секретами? - протянул юноша, - А-Ан, как считаешь, это потому что он мне совсем не доверяет или потому, что слишком заботится обо мне?

- Чего? - покраснел Леам. - Не мели ерунды!

- А, ну, раз дело не во мне, значит, причина в родном брате? Ваш отец при смерти, а значит, ему скоро придётся назвать преемника. Но твой брат реально повёрнутый реформатор и если доберётся до рычагов правления, изменит не только Столицу, но всю островную жизнь, не так ли? А никому не хочется терять место у кормушки. Так что получается, они его травят?

Леам, закрыв лицо ладонями, выдавил из себя:

- Откуда ты... мог... всё это?..

- Твой план заключается в том, чтобы занять его место до или после объявления преемника?

- Я никогда не собирался занимать его место! - возразил Леам, но лица так и не открыл. - Я только хотел... хоть раз в жизни... пока он ещё жив, увидеть отца... раз мне не удалось увидеть мать, я подумал... что мог бы... хотя бы... - его голос стих, а голова опустилась на стол. Плечи задрожали.

Итаэль, подперев щёку кулаком, принялся гладить его по голове. Спустя какое-то время наконец-то послышались тихие всхлипы, в унисон которым едва слышно поскрипывало кресло-качалка.

Три зимних дёны они провели в убежище, надёжно спрятанном от внешнего мира. Леам даже не знал, счастлив ли он быть здесь или ему уже стоит поперёк горла эта сладкая райская жизнь. Слоняясь по диким зарослям, не находя, чему мог бы посвятить себя, он изнывал от скуки. Но в то же время, его безмерно радовало присутствие беззаботно болтающегося рядом Роэна и весёлый смех Итаэля. Это означало, что нет причин сражаться, не из-за чего драться, не нужно никого убивать...

В последний дьешэм до ниату Итаэль подошёл к брату Летарису, сел рядом и молча обнял его.

- Чего это ты вдруг? - удивился Леам, и хотел отстраниться, но увидев застывшее лицо Роэна, который обычно начинал дуться по поводу объятий, невольно замер. - Что... Что-то случилось? Это... из-за моего отца? Он умер?

Итаэль крепче прижался к нему, обхватывая за шею. Теперь даже если бы и захотел, Леам не смог бы вырваться.

- Если хочешь, можешь плакать, - прошептал юноша и Леам, изо всех сил вцепившись в него, заплакал.

Это означало, что он, наконец, может освободиться от своего прошлого, наполненного болью, печалью, злобой и сожалениями. Но каким же станет его настоящее? Есть ли вообще у него будущее?