Девятисолнечный (СИ)

Annotation

новая цивилизация, старые, как мир, порядки

Пушыстый

Пушыстый

Девятисолнечный

Девятисолнечный,

или Путешествие в познании себя

"Любая приобретённая сила должна быть немедленно подчинена Воле"

Древо жизни, Израель Регардье

"Понять людей не сложно, сложно понять их правильно"

Омар Хайам

музыкально сопровождение "Сюи Минтан_Небесные цветы" https://www.youtube.com/watch?v=LLeYAbZZCEk

Храм был скромным, как и всё на Осколке - мельчайшем клочке тверди на поверхности Брат-Т(э), но его стены способны были приютить окраинных. Несколько сирот, трое пришлых без роду да племени и слепой старик, оставленный на Волю Уньо в лесу и найденный детьми. Глава храма отец Кнаритон, получивший имя в честь Кнарита Жёлтого, оказывался рад любому, будь то человек или зверь. Его лицо, постоянно озарённое мягкой улыбкой, неспешный шаг, располагающую неторопливую речь на Осколке узнавали издалека и щедро делились радостями или же горестями.

Именно поэтому, когда на пороге храма обнаружилась корзина с младенцем, никто не удивился, что взяв на руки подкидыша, отец Кнаритон рассмеялся и спросил:

- Какой из богов тебя к нам послал? - на что малыш, сосредоточенно следящий за колыханием длинных усов молящего, протянул ручонку и ухватился за седые локоны. - Раз твоё имя нам неведомо, но любишь пошутить, значит, звать тебя будем Итаэлем.

Так и стал Итаэль подрастать с остальными детьми. Изучать священные писания, учиться их копировать и правильно переводить на Живой язык. Не перетруждался, работал наравне со всеми по хозяйству и в ремёслах руку набивал, только всё же было нечто в светлоголовом ребёнке необъяснимое. Как не спросит отец Кнаритон о чём-то пустячном, а то и важном, а Итаэль, знай, в ответ смеётся и отвечает:

- Так я уже выучил, батюшка! - и если расспросить подробнее, без труда обо всём рассказывает.

Когда только в его голове успевали все знания, а в руках умения укладываться, сложно понять. Кое-кто из детей едва освоил в практике одно из ремёсел, а Итаэль в полном теоретическом объёме овладел наукой скотоводства и земледелия, знахарства, гончарства, и даже зодчества. Сколько было известно отцу Кнаритону мёртвых языков - все выучил. А однажды заметил глава храма, что мальчик, произнося нараспев речитатив заповетов, прислушивается к шороху золотых деревьев, словно для него их шелест - музыка. Будто мальчик был яснослышащим и обладал даром внимать речи Уньо.

И все были приветливы с мальчиком, только брат Летарис постоянно хмурился рядом с ним. Он был не на много старше и появился в храме значительно позже, но при всяком случае одёргивал да поучал куда чаще, чем остальных детей. Отец Кнаритон пытался узнать, в чём причина столь строго внимания, но брат Летарис в ответ лишь сильнее хмурился и ссылался на Номоканон - Законоправило.

Ведь даже если бы он и постарался, не смог бы объяснить, почему его так пугают глаза всегда жизнерадостного и столь открытого ребёнка. Глаза, цвета Фиолетового Претея, каких не было ни у кого в деревне, кроме самого Леама. Не только в деревне, на всём Осколке. Леам вырос на Фейва, ему довелось побывать во многих многолюдных городах, но даже в тех местах люди с такими глазами ему не встречались. Не означало ли это, что в них течёт одинаковая кровь? Не должен ли был в таком случае именно Леам взять на себя ответственность за жизнь этого странного мальчика? Подобные мысли приходили довольно часто. Это тревожило, и капля по капле тревога стекалась в чашу терпения, которая и выплёскивалась при виде Итаэля.

Не потому ли Леам решил непременно узнать секрет рождения этого ребёнка? Где он появился на свет? Кем были его родители? Почему он стал сиротой? Конечно Осколок не настолько велик, чтобы при желании не найти ответы на эти вопросы. Вот и стал Леам спрашивать людей, а особенно стариков, от чьих глаз не укроется ни одна тайна или новость. Ходить пришлось долго. Отбивая поклоны в честь умерших перед домашними алтарями, начитывая охранные заповеты у порогов, он узнал, что претееглазый мальчик впервые появился в одном из домов небольшой северной деревушки.