Девять жизней

Сама Крепость хранила безмолвие, в котором, в отличие от Центральной площади, чувствовалась скрытая угроза. Воздух пропитало напряжение, оседая на плечах девушки невидимым грузом. С каждым шагом чувство тревоги только усиливалось, а у кабинета Реймира оно доросло до полноценного страха. Оттуда звучали грозные речи, смысл которых не мог просочиться сквозь закрытую дверь.

Фелиции нестерпимо захотелось в туалет. Она пришла сюда в надежде вытащить из неволи свою верную и любимую Дану, но на встречу с разгневанным юстициаром не рассчитывала. Еще немного, и девушка решилась бы на побег, однако Фелтон вовремя распознал ее сомнения. Не говоря ни слова, он ухватил леди Трамм за предплечье и, распахнув дверь в кабинет, втолкнул ее внутрь.

Первым, кого увидела Фелиция, был Реймир, стоявший прямо перед ней. Лицо его уродовали многочисленные ссадины и синяки. Растрепанные и засаленные волосы напоминали щетину старой швабры, но, несмотря на все это, он все еще был прекрасен. Строгий, недавно отглаженный костюм плотно обхватывал его стройный стан, вот только осанку портило недавнее ранение… почти идеальный типаж. Если бы не проблемы в спальне и юношеский максимализм, они и вправду смогли бы достичь многого. Но время ушло. Вряд ли что-то могло загладить те обиды, которые они успели нанести друг другу. А жаль…

Вторым, кого Фелиция увидела, был юстициар. В любой другой ситуации она наверняка потеряла бы дар речи и напрудила в белье от созерцания столь великой фигуры. К сожалению, чувство глубокого почтения даже не успело сформироваться. Помешала вспышка голубого пламени, заполонившая все вокруг, а в следующий миг ярость Верховного Судьи опалила ее плечо, грудь и живот.

3.

Фелиция разлепила отяжелевшие веки и обнаружила себя на узкой софе. Обычно здесь отдыхал ее муж, коротая время за бокалом вина и очередным томом какой-нибудь ерунды. Сейчас же он, широко расставив руки и свесив голову, держался за широкий подоконник единственного окна, не замечая ничего вокруг. Юстициар лежал на полу, именно там, где Фелиция видела его за мгновение до… чего? Она опустила взгляд и увидела свежие бинты, заменившие весь верх ее изысканного платья.

Пока девушка пребывала без сознания, кто-то разрезал дорогую ткань, обработал рану и наложил тугие повязки. Она огляделась в поисках женщин, однако в кабинете находились лишь Реймир, смертельно-бледный юстициар, не подающий признаков жизни, и Петрам Масти. Лекарь суетился вокруг бесчувственного тела, вливал в его распахнутый рот содержимое одного пузырька за другим, бережно придерживая голову, заглядывал в глаза, бил по коленям… Когда Фелицию втолкнули в дверь, краем глаза она заметила и Корда, но сейчас капитан королевской гвардии находился где-то еще.

Что ж, по крайней мере ее обнаженная грудь не стала достоянием общественности. Хотя, если подумать, девушке было откровенно все равно, кто успел разглядеть ее прелести. Поразмыслив немного, она внезапно осознала, что не чувствует почти ничего: ни боли от свежей раны, ни уже привычного ноющего ощущения в поврежденной стопе, ни холода или голода… лишь неизмеримую усталость. Эмоции тоже куда-то пропали. Ей бы следовало разозлиться, закричать, потребовать объяснений, однако вся эта суета казалась какой-то далекой и несущественной, чтобы заострять на ней свое внимание.

Решив, что порез несерьезен, Фелиция попыталась встать, но правая сторона ее тела, именно та, по которой прошелся клинок юстициара, оказалась ей неподвластна. Ощущение было столь необычным и неожиданным, что девушка коротко рассмеялась, пытаясь осознать, что с ней творится.

– Фелиция? – Реймир обернулся на звук, а уже мгновение спустя опустился на колени рядом с кушеткой. – Судья всемогущий, Фелиция! Как ты? Сильно болит? Хочешь чего-нибудь? Я…

– Хватит причитать, – голос ее на удивление звучал ровно, совершенно спокойно, но как-то устало, будто она сидела за столом и, прихлебывая горячий чай, обсуждала новый наряд после дня бесконечных примерок. – Все со мной нормально.

– Ради святого Кодекса, зачем? Ну зачем ты сбежала? Ничего бы этого не было, понимаешь? Зачем? – Реймир взял ее за руку, и Фелиция почувствовала теплоту его потных, шершавых ладоней.

– Зачем? – она печально улыбнулась. – Не ты ли, мой дорогой муж, объявил меня изменницей Короны и решил отдать под суд?

– Фелиция… – он прижал ее бледную ладонь к колючей щеке и покачал головой. – Неужели ты и вправду поверила в эту чушь? Все бы ограничилось парой разговоров и… – голос лорда стал на толику жестче. – Ты ведь общалась с ним. Он… наверняка рассказывал тебе о своих знакомых, партнерах… От тебя мне была нужна только информация и…

Его прервал юстициар, зайдясь в приступе оглушительного кашля. Он приподнялся на локтях, завалился набок и скрючился в приступе рвоты. Впрочем, с губ его стекла лишь тонкая и прозрачная нить слюны.

– Ах ты тварь… – одними губами произнес Реймир, поднялся на ноги и сделал первый шаг в направлении лекаря и его пациента.