Девять воплощений кошки

– Нет, это моя подруга Анфиса. Мы работаем вместе в музее. И сюда вместе приехали. Она классный фотограф. В случае чего нам не помешают хорошие снимки. Вы понимаете, Вова? Хорошие снимки с места происшествия – это доказательство в суде, это не просто слова.

– Ладно, я не против, пусть едет с нами. Выдвигаемся через час, когда стемнеет, – он отвернулся к ноутбуку.

И время по капельке начало капать.

Очень медленно тек этот час.

Без четверти одиннадцать участковый начал собираться. Он надел форменную куртку, достал из шкафа вместо фуражки пилотку. В нагрудный карман сунул мобильный, приторочил к поясу фонарь. Проверил пистолет в кобуре. Затем забрал ключи от машины и отсоединил ноутбук от розетки. Не выключая, не закрывая, взял в руки. Кивнул Кате:

– Там ключи на сейфе, заприте опорный.

Он вынес свой комп на руках к машине. Катя заперла дверь опорного пункта.

Миронов пристроил ноутбук спереди на пассажирском сиденье, повернув экраном к себе. Долго что-то снова проверял, настраивал. Потом велел Кате и Анфисе садиться сзади.

Тронулись, но ехали очень медленно. И Миронов все время больше смотрел не на дорогу, а в ноутбук, проверяя, не потеряна ли связь с дистанционными камерами наблюдения.

Катя не возникала, не задавала ему вопросов. Техника самодельная, это вам не спецы из оперативно-технического… Надо терпеть, хорошо, что участковый хоть это придумал, эту компьютерную слежку.

Они ехали по ночному Красногорску среди огней и рекламы магазинов. Потом свернули к МКАД. И пейзаж изменился – ни многоэтажек, ни жилых кварталов – лишь бензозаправка, пустыри, строительный рынок, а затем снова пустыри, стройплощадки, темный клочок чахлого леса.

У какого-то бетонного забора Миронов свернул на проселочную дорогу, они проехали еще немного и остановились у заброшенной стройки.

– Все, отсюда близко до приюта. Когда наступит момент, рванем прямо туда.

– А в какую сторону? – Анфиса озирала обступившую их тьму.

– Вперед порядка ста метров. За стройкой. Ближе нельзя, может машину заметить. Там у них фонарь с дороги подходы освещает.

Катя приподнялась насколько это возможно на заднем сиденье, чтобы заглянуть в экран ноутбука.

Серое… какая-то рябь… ничего не понять.

Но глаза постепенно привыкли. Да и Миронов указывал, чертил по экрану пальцем:

– Вот две картинки, две камеры – спереди от входа и сзади. Тут сетка – забор. Вот вольеры с собаками. Все на улице. Там бытовка. А это вид сзади – тоже забор, тут вот кусты. И там у них большой вольер для кошек. Он в прошлый раз появился как раз здесь. Возле кошек. Оно и понятно – там собаки, учуют раньше времени, поднимут лай. Он начнет отсюда, с кошек. Потому что это умно, это удобно для него.

Катя вглядывалась в экран. Смутные очертания… Без пояснений Миронова не разобраться. Свет дальнего фонаря освещает приют для бездомных животных слабо, скупо. И у Миронова нет инфракрасных фильтров для ночной съемки. Но фильтры есть у Анфисы.

– Вова, у Анфисы камера для съемки ночью цифровая, ее можно к вашему компьютеру подсоединить? – спросила Катя.

Миронов живо обернулся.

– Правда, есть?

Анфиса покачала головой и протянула ему свою японскую камеру с наворотами. Достала из рюкзака шнур подсоединения.

Пара секунд и…

Миронов барабанил по клавиатуре, перенастраиваясь.

Картинка на экране стала гораздо четче. Катя разглядела забор из сетки, а за ним вольер из досок и сетки, полный…

Кошки не спали.

Глаза-огоньки светились в ночи.

Их было там не счесть – этих глаз-огоньков…

Кошачьих глаз, сверкавших, как угли.

Гул машин на шоссе постепенно замирал. Ночь вступала в свои права. Где-то вдали – полицейская сирена, пронеслась, затихла…

Шум ветра…

Анфиса, откинувшись на заднем сиденье, начала тихо, украдкой посапывать, она уже не в силах была бороться с дремотой.

Час тек за часом. Катя чувствовала, что и ее глаза слипаются.

Огоньки в ночи…

Древние, бессонные, зоркие, следящие…

Живые… не мертвые… они там живые…

– Проснитесь, – Миронов тронул ее за плечо, – только тихо, я, кажется, что-то видел сейчас на камере.

Катя встрепенулась, толкнула Анфису.

– А? Что?

– Тихо, Анфис, не спи.

– Я и не сплю…

– Шшшшшш, вот, вот сейчас на камере, это не глюк. Видите? Вы его видите? – Миронов достал из кобуры пистолет.

Он вышел из машины. Катя прилипла к экрану ноутбука. Серая мгла…

Но вот из нее словно соткалось темное пятно, гораздо более темное, плотное, отделилось от мглы, выросло и превратилось в силуэт.

– Человек у забора, – Анфиса тоже приникла к монитору, – и у него что-то в руках, тяжелое.

– Канистры с бензином, вот что, – Миронов сказал это тихо, отступая во тьму, сливаясь с нею. – Бегом туда, а то ему только спичку зажечь!

Катя выскочила из машины, Анфиса неловко замешкалась.

Катя уже не видела участкового Миронова, мчалась вдоль бетонного забора, завернула за угол и…

Фонарь у подъездной дороги.

Забор из ржавой сетки.

За забором – бытовка и еще какие-то строения.

Катя увидела вольеры. Самый ближний к забору, похожий на гигантскую птичью клетку, был полон кошек.

Огоньки-глаза в ночи.