Девять совсем незнакомых людей

– Я надеюсь, это не только потеря жидкости. Говорят, в первые несколько дней диеты люди теряют в основном жидкость. – (Маша опять ничего не ответила.) – Я знаю, что калорийность пищи у вас контролируется. Насколько я понимаю, главная трудность в том, чтобы поддерживать надлежащий вес, когда я вернусь домой. Я буду вам очень признательна за любые советы на будущее. Может быть, программа питания?

– Вам не нужна программа питания, – сказала Маша. – Вы умная женщина. Вы знаете, что нужно делать, чтобы похудеть, если вас это волнует. Вы не особенно располнели. Вы не особенно похудели. Вам не помешает похудеть еще. Таков ваш выбор. Я считаю, это не столь интересно.

– Вот как, – сказала Кармел. – Прошу прощения.

– Расскажите о себе что-нибудь такое, что не связано с вашим весом.

– У меня четыре дочери, – ответила Кармел и улыбнулась, подумав о них. – Им десять, восемь, семь и пять.

– Я это уже знаю. Вы мать. Расскажите что-нибудь еще.

– От меня ушел муж. У него новая подружка. Так что…

Маша раздраженно отмахнулась, словно это не имело значения:

– Что-нибудь еще.

– Да больше ничего и нет. Ни на что другое времени не хватает. Я обычная занятая женщина. Мать из пригорода с избыточным весом и в стрессовом состоянии. – Кармел говорила и изучала стол в поисках семейных фотографий Маши. У нее, наверное, нет детей, иначе она знала бы, как материнство поглощает все твое время. – Я работаю на неполную ставку, – попыталась объяснить она. – У меня пожилая мать, не очень здоровая. Я всегда чувствую усталость. Всегда.

Маша вздохнула, словно Кармел проявляла строптивость.

– Я знаю, мне нужно добавить больше физических упражнений в мое расписание, да? – спросила Кармел. Не это ли хотела услышать от нее Маша?

– Да, нужно, – ответила та. – Но и это мне кажется не слишком интересным.

– Когда дети станут постарше, у меня будет больше времени…

– Расскажите о ваших школьных годах, – оборвала ее Маша. – Какой вы были? Умненькой? Лучшей в классе? Худшей? Дерзкой? Шумливой? Робкой?

– Я была в числе лучших, – сказала Кармел. – Всегда. Не дерзкой. Не шумливой. – Она задумалась. – Впрочем, могла и показать характер. Если сильно задевались мои чувства.

Она вспомнила горячий спор с учителем, который написал на доске предложение с ошибкой. Кармел указала на нее. Учитель не поверил. Кармел не сдавалась, даже когда учитель начал кричать. Когда Кармел точно знала, что права, она становилась непримиримой. Но как часто ты точно знаешь, что права? Почти никогда.

– Интересно, – произнесла Маша. – Потому что сейчас вы совсем не кажетесь бойкой.

– Посмотрели бы вы на меня по утрам, когда я ору на моих девочек, – сказала Кармел.

– Почему я не видела эту крикливую Кармел? Где она?

– Мм… Нам же не разрешается говорить?

– Это хороший аргумент. Но понимаете… даже когда вы выдвигаете неоспоримое утверждение, вы произносите его с вопросительной интонацией. Вы ставите вопросительный знак в конце ваших предложений. Верно? Интонация у вас уходит вверх? Как будто вы не вполне уверены. Во всем, что вы говорите.

Кармел поежилась, услышав, как Маша подражает ее речи. Неужели она и в самом деле говорит вот так?

– И ваша походка, – продолжила Маша. – Вот еще одно: мне не нравится, как вы ходите.

– Вам не нравится, как я хожу? – проговорила Кармел.

Не грубость ли это?

Маша встала и вышла из-за стола.

– Вот как вы ходите сейчас. – Она ссутулилась, опустила голову и суетливо, бочком прошла по кабинету. – Вы словно никому не хотите попадаться на глаза. Почему вы так делаете?

– Я не думаю, что именно…

– Именно так. – Маша вернулась за стол. – Полагаю, вы не всегда так ходили. Я думаю, прежде вы ходили нормально. Вы хотите, чтобы ваши дочери ходили как вы? – (Вопрос явно был риторический.) – Вы женщина в расцвете лет. Вы должны входить в комнату с высоко поднятой головой! Как если бы вы выходили на сцену, на поле боя!

Кармел уставилась на нее.

– Я попробую? – сказала она, закашлялась и вспомнила, что нужно переделать слова в утверждение. – Я попробую. Попробую сделать это.

Маша улыбнулась:

– Хорошо. Поначалу будет сложно. Вам придется заставлять себя. Но потом вы привыкнете. Вы будете думать: ой, верно, вот так я и говорю, вот так я хожу. Это я, Кармел. – Она сжала руку в кулак, ударила себя в грудь. – Вот какая я. – Она подалась вперед и понизила голос. – Я открою вам тайну. – В ее глазах заплясали чертики. – Вы будете казаться стройнее, если смените походку!

Кармел улыбнулась. Не шутит ли она?

– В течение нескольких следующих дней все станет яснее, – сказала Маша, делая жест, который заставил Кармел вскочить, будто она злоупотребила гостеприимством.

Маша пододвинула к себе блокнот и принялась что-то быстро писать.

Кармел замерла. Она попыталась расправить плечи.

– Вы не могли бы сказать, насколько я уже похудела?

– Закройте за собой дверь, – отрезала Маша, не поднимая головы.

Глава 25

МАША

Маша разглядывала рослого мужчину, сидевшего по другую сторону стола. Он твердо упирался ногами в пол, мясистые руки, сжатые в кулаки, лежали на коленях. Он напоминал заключенного, надеющегося на досрочное освобождение.