Девять совсем незнакомых людей

Значит, у Маши тоже бывший муж. И развод у них тоже общее! Но Фрэнсис чувствовала, что ничего не добьется, если будет пытаться обменяться историями их расставаний. В Маше было что-то, напоминавшее Фрэнсис ее университетскую подругу, которая была одновременно крайне эгоцентричной и абсолютно беззащитной. Единственное, чем ее можно было заставить раскрыться, – лесть, чрезвычайно осторожная лесть. Это напоминало разминирование. Таких людей можно было в любую секунду ненамеренно оскорбить.

– Я думаю, вы поступили очень отважно, – сказала Фрэнсис. – Начать новую жизнь в новой стране…

– Ну, нам не пришлось пересекать бурлящий океан на утлом суденышке, если вы об этом. Австралийское правительство оплатило наш перелет. Встретило в аэропорту. Помогло с жильем. Мы были нужны вам. Мы оба были очень неглупыми людьми. У меня степень по математике. Мой муж был талантливым ученым мирового класса. – Ее взгляд был устремлен в прошлое, которое так хотелось увидеть Фрэнсис. – Чрезвычайно талантливым.

Разведенные жены обычно говорили такие вещи – чрезвычайно талантливый – о своих бывших с другой интонацией. А так, как произнесла это Маша, говорили вдовы.

– Нам повезло, что вы приехали, – робко сказала Фрэнсис от имени австралийского народа.

– Да, повезло. Очень повезло. – Маша подалась вперед, ее лицо внезапно оживилось. – Я вам скажу, почему мы приехали. Из-за видеомагнитофона. Все началось с видеомагнитофона. А видео тогда ни у кого не было! Технология…

– Видеомагнитофона? – переспросила Фрэнсис.

– Наши соседи. У них квартира была рядом. Никто себе не мог позволить видеомагнитофона. Они унаследовали деньги от родственника – он умер в Сибири. Эти соседи были нашими добрыми друзьями, они приглашали нас смотреть кино. – Взгляд ее устремился куда-то вдаль, снова воспоминания.

Фрэнсис сидела не шевелясь, она хотела, чтобы Маша продолжала этот обмен сокровенным. Это было, как если бы твой босс пригласил тебя в паб, расслабился за стаканчиком и внезапно разоткровенничался, как с равным.

– Это было окно в другой мир. В капиталистический мир. Все выглядело совсем другим, таким удивительным, таким… изобильным. – Маша мечтательно улыбнулась. – «Грязные танцы», «Отчаянно ищу Сьюзен», «Клуб „Завтрак“». Не очень много, потому что фильмы стоили сумасшедших денег и людям приходилось обмениваться ими. Озвучивал всех один голос, а его владелец гнусавил, зажимал себе нос, чтобы его не нашли. Заниматься этим было запрещено. – Она зажала себе нос и продолжила, гнусавя, как тот подпольный переводчик: – Если бы не тот видеомагнитофон, не те фильмы, мы, может быть, и не работали так, не щадя себя, чтобы уехать. А уехать было непросто.

– И как реальность – соответствовала вашим ожиданиям? – спросила Фрэнсис, думая о гламурном, красочном мире кинофильмов восьмидесятых и о том, каким примитивным выглядел пригородный Сидней, когда они с друзьями выходили из кинотеатров, жмурясь от света. – Мир оказался таким же чудесным, как в кино?

– Он был чудесным! – Маша взяла стеклянный шар, которым недавно играла Фрэнсис, и положила на открытую ладонь, словно вынуждая скатиться. Шар оставался совершенно неподвижным. – И не был. – Она решительно положила шар на стол и словно вспомнила о своем более высоком статусе. Будто шеф вдруг вспомнил, что завтра вам снова придется вместе работать. – Итак, Фрэнсис, завтра мы официально прерываем молчание, и вы познакомитесь с другими гостями.

– Жду с нетерпением.

– Поешьте с удовольствием, потому что завтра вообще не будет никакой еды. Начинается ваш первый легкий пост. – Маша протянула руку таким жестом, что Фрэнсис автоматически поднялась на ноги. – Вы прежде часто голодали?

Маша оценивающе посмотрела на нее. «Голодали» она произнесла так, словно говорила о некой экзотической, приятной практике, например о танце живота.

– Не могу сказать, что часто, – признала Фрэнсис. – Но это будет легкий пост, да?

Маша лучезарно улыбнулась:

– Завтрашний день может показаться вам маленьким испытанием, Фрэнсис.

Глава 24

КАРМЕЛ

Я вижу, вы немного похудели. – Маша открыла папку Кармел, чтобы начать консультацию.

– Правда? – удивилась Кармел. Она чувствовала себя так, будто завоевала приз. – И насколько? – (Маша проигнорировала вопрос, водя пальцем по листу бумаги в папке.) – Мне показалось, я что-то упустила, но не уверена. – Голос Кармел дрожал от удовольствия.

Она даже не надеялась. Казалось, Яо, каждый день взвешивая ее, намеренно стоял таким образом, чтобы она не могла видеть пугающие цифры на весах.

Кармел приложила руку к животу. Она чувствовала, что живот стал более плоским, одежда сидела на ней свободнее! Кармел потихоньку касалась своего живота, как в те времена, когда первый раз ходила беременной. Этот пансионат напомнил ей те прекрасные времена: ощущение, что ее тело чудесным образом меняется.

– Я думаю, потеряю еще больше, если завтра начну голодание. – Кармел хотела продемонстрировать свой энтузиазм и следование лечебному курсу.

Маша ничего не сказала. Она закрыла папку Кармел и опустила подбородок на сложенные руки.