Девять снов Шахразады

Призвав на помощь богатый опыт по улаживанию бесконечных конфликтов в собственном семействе, Маделайн оттеснила Доротею и встала перед ней. Она одарила старого гнома самой приветливой и доверчивой улыбкой.

– Разумеется, вы поступаете совершенно правильно, повинуясь приказаниям хозяина, мистер… э-э… Мистер Глютеус, не так ли? Но вы просто не поняли, что происходит. Я невеста вашего хозяина. Мы проделали дальний путь из Лондона.

– Ага. – Дверь не приоткрылась ни на дюйм, а взгляд Глютеуса стал еще более подозрительным, чем прежде. – Я и впрямь слыхал, что хозяин взял жену из самого Лондона.

– Ну вот, это я и есть. Поэтому не будете ли вы столь любезны впустить нас внутрь и позвать домоправительницу?

– Нет у нас никакой домоправительницы. – Суровый слуга с очевидной гордостью выпятил тощую грудь. – Уже много лет в этом доме, слава тебе господи, не было ни единой женщины.

Немного помолчав, он буркнул себе под нос:

– Помешанная-то в счет не идет.

– Что? – в ужасе выдохнула Доротея, но Маделайн постаралась пропустить мимо ушей странное замечание старика, чтобы сохранить остатки терпения.

– Тогда проводите нас в гостиную, где мы сможем дождаться возвращения мистера Леджа.

– Не выйдет. Раз хозяин в отъезде, чужим в доме делать нечего, – упрямо повторил Глютеус.

– Но она ведь жена твоего хозяина, глупый старик! – не выдержала Доротея.

– Никаких исключений, – буркнул тот и захлопнул дверь. Маделайн была настолько ошарашена происшедшим, что только возмущенный голос кузины вывел ее из оцепенения:

– Господи, да что ж это такое? Маделайн, куда мы попали?! Хозяйку не пускают на порог собственного дома!

– Не знаю, Дотти, – пробормотала Маделайн, медленно отворачиваясь от двери. Никогда в жизни не испытывала она такого недоумения и разочарования. Нежного жениха нет и в помине, а зачарованный замок охраняет злобный гном. Все происходит совсем не так, как представлялось в ее воображении.

Маделайн обреченно спускалась по ступеням, а за спиной у нее раздавался визгливый голос Доротеи:

– Интересно также было бы знать, что имел в виду этот наглец, говоря о помешанной?

– Не знаю, дорогая. Я не знаю. – Она приложила холодную ладонь к пылающему лбу, пытаясь сосредоточиться. – Может быть, этот странный человечек просто пошутил или старался нас напугать, чтобы мы поскорее уехали.

– Ты совершила большую ошибку, приехав сюда. – Доротея, словно клещами, впилась пальцами в плечо Маделайн. – Думаю, нам следует бежать, пока еще есть время. Это дурное, недоброе место. – Бросив взгляд через плечо на мрачную громаду замка, Доротея содрогнулась. – Никто не станет тебя винить, если ты уедешь прямо сейчас.

Никто? Маделайн показалось, что миниатюра, висевшая у нее на груди, вдруг разом потяжелела. Воспоминание об одиноком юноше, запечатленном на этом овальном куске слоновой кости, укрепило ее дух.

Она освободилась от цепкой хватки кузины.

– Неужели ты думаешь, что меня может обратить в бегство старый слуга, который просто… чрезмерно усерден? Я уверена, что, когда вернется мистер Ледж, он отчитает его за неучтивое поведение.

– А что ты собираешься делать до той поры? Сидеть на лестнице?

– Да, если придется.

Доротея смерила ее убийственным взглядом. Они все еще спорили, когда снизу раздались топот и крик. Роберт, со сбившимся набок париком, взбегал наверх по каменным ступеням, возбужденно размахивая шляпой.

– Мадам, к замку приближается всадник! Наверное, это и есть ваш муж.

Маделайн насторожилась – до ее слуха действительно донесся стук копыт. С верха лестницы, как с дозорной вышки, она отчетливо разглядела силуэт всадника, во весь опор несущегося к замку.

Это мог быть только Анатоль и никто кроме Анатоля. Когда Маделайн взглянула на Доротею, на губах ее играла торжествующая улыбка.

– Анатоль возвращается! Дотти, увидишь – все будет хорошо.

Не дожидаясь ответа кузины, она с радостным нетерпением снова устремила взгляд на дорогу. Но по мере того как всадник приближался, ее улыбка увядала.

Этот могучий незнакомец совсем не был похож на ее Анатоля – куда более он походил на одного из тех разбойников, о которых с таким ужасом говорила Доротея. Облаченный в черное – от шляпы до высоких сапог, – он сидел верхом на черном, как ночь, жеребце. Длинные темные волосы развевались по ветру точно так же, как буйная грива его скакуна.

– Боже милосердный, – услышала Маделайн сдавленный возглас Доротеи. – Только не говори мне, что этот грубый верзила твой…

– Нет! – Рука Маделайн метнулась к миниатюре и сжала ее, как если бы то был священный талисман, ограждающий от злых сил. – Разумеется, нет!

Однако по мере того, как всадник приближался, ее все сильнее охватывало дурное предчувствие. Она вдруг ощутила непреодолимое желание спрятаться в карете. Но было уже поздно. Всадник ворвался во двор, и слуги Маделайн в страхе отшатнулись, словно земля перед ними вдруг разверзлась, явив взору пучину ада.

Всадник осадил лошадь перед лестницей.

– Где она? – громовым голосом, полным яростного нетерпения, вскричал он. – Черт побери, где моя жена?