Девять снов Шахразады

Лицо и шея Анатоля медленно наливались кровью. Наступила зловещая тишина, и Маделайн не слышала ни единого звука, кроме стука собственного сердца. Надо бы броситься на помощь кузине… но она словно приросла к месту и не могла сделать ни шагу. К тому же на ее пути внушительной преградой возвышался Анатоль, казалось, выросший вдвое от ярости и уязвленного мужского самолюбия. Если он и заметил Маделайн прежде, то теперь, как видно, начисто забыл о ее присутствии.

Кто-то должен был открыть ему глаза на происшедшее, но, окинув взглядом двор, Маделайн поняла, что помощи ждать неоткуда. Никто из многочисленной челяди не осмеливался даже глаза поднять, не то что взойти по лестнице и доложить хозяину, какого он свалял дурака. Вместо этого все собрались вокруг бездыханного тела Доротеи, обсуждая, как лучше привести ее в чувство. Наконец та пошевелилась и слабо застонала.

Анатоль бросил на нее один-единственный мрачный взгляд, потом повернулся на каблуках и рванулся к дверям. Еще мгновение – и он запрется в своей неприступной твердыне, так и не узнав, что его настоящая невеста совсем рядом – стоит и дрожит, как испуганный кролик.

Преисполнившись отвращения к собственной трусости, Маделайн бросилась вслед за Анатолем, но лишь у самой двери настигла его и ухватила за полу плаща.

– Мистер Ледж… Анатоль… сэр… – Она даже не знала, как следует к нему обращаться, и чувствовала себя очень глупо.

Анатоль круто обернулся, и Маделайн впервые оценила силу его удивительного взгляда. Она могла бы поклясться, что ощутила что-то вроде толчка в грудь, заставившего ее поспешно отдернуть руку.

– Да? Что вам угодно? – резким тоном проговорил Анатоль.

– Я… я… это касается вашей невесты. Я только хотела сказать вам…

– Я не нуждаюсь в ваших объяснениях. И без слов ясно, что моя невеста боится меня как черт ладана. – В его глазах появилось неизъяснимое выражение, близкое к отчаянию. Может ли быть, что этот грубый человек все же способен что-то чувствовать?

– Сэр, вы совершили ошибку, – сказала Маделайн. – Дама, которую вы поцеловали, не ваша невеста. – Она набрала в грудь побольше воздуха. – Ваша невеста – я.

– Вы? – От его дикого взгляда девушка втянула голову в плечи.

– Да. Я Маделайн… То есть Маделайн Ледж. – И она выдавила из себя улыбку, которая увяла, как только Анатоль приблизился.

Прищурив глаза, он рассматривал дорогое изящное платье и искусно напудренный парик, столь неуместные в этой дикой местности. Потом он попытался обойти девушку кругом, но для Маделайн это было все равно что позволить голодному волку зайти со спины.

Он медленно осматривал ее со всех сторон, и по спине у Маделайн ползли мурашки. Она стояла совершенно неподвижно, прижав руки к груди, а в голове у нее билась нелепая мысль: «Если я не буду шевелиться, он не укусит. Или все равно укусит?»

Что сделает Анатоль, когда закончит осмотр? Принесет извинения за свою ошибку? И поступит с ней так же, как с Доротеей? От этой мысли все тело Маделайн напряглось, а сердце забилось чаще. Она невольно вытянула руки, как бы защищаясь.

Но Анатоль и не думал набрасываться на нее с поцелуями. Напротив, в его взгляде читалось явное презрение.

«Но ведь на Дотти он смотрел совсем по-другому… со стороны казалось, что она ему даже понравилась», – подумала Маделайн.

Как ни странно, это наблюдение отозвалось в ее душе болью.

Анатоль стоял, скрестив руки на груди, а лицо его было мрачнее тучи.

– Старик, видно, совсем из ума выжил, – наконец пробормотал он.

– Какой старик? – пролепетала Маделайн.

– Мармирдж, конечно. Чертов дурак.

В ту минуту Маделайн и сама не испытывала к голубоглазому священнослужителю никаких нежных чувств, но она не могла не встать на его защиту.

– Сэр, я уверена, что мистер Мармирдж сделал все от него зависящее, – сказала она. – Насколько я могу судить, вас не устраивает его выбор?

– Да разрази меня гром! Как он может меня устраивать?

Очевидно, ее муж не относился к людям, выбирающим выражения. Он продолжал:

– Вы не соответствуете ни одному из требований, указанных мной в списке.

– В списке?! – Маделайн задохнулась от возмущения. – Вы написали ему список, словно посылали на рынок закупать провизию?

– Ну да. Только вместо баранины и овощей я, кажется, получил пакетик сладостей. Я надеялся на что-то, по крайней мере, более… – Взгляд Анатоля скользнул по ее фигуре, задержался на груди. – На что-то покрупнее.

Маделайн гордо выпрямилась, развернула плечи. Подумать только, она еще пыталась избавить этого грубияна от унижения. Как ей могло прийти в голову, что подобный человек может обладать хоть каплей чувствительности?

– Видите ли, сэр, случилось так, что вы тоже являете собою совсем не то, что я ожидала увидеть.

– Неужели? – Хотя тон Анатоля предполагал полное его безразличие к данному предмету, он все же добавил: – И что этот старый дуралей вам обо мне наговорил?

– Он не столько говорил, сколько… – Маделайн достала портрет, и при взгляде на красивое лицо, так часто являвшееся ей в мечтах, у девушки защемило сердце.