Девять смертных грехов

— Одно не вызывает сомнений, ты умеешь быстро учиться, — сердце опять вздохнуло. — Я рассказал тебе про особые пути, чтобы ты понимал: дорог к силе гораздо больше, чем одна, в которую ты уперся. А теперь… Как ты думаешь, если бы кто-то из семей грандов со всей их кровью, которая привыкла к своему особому пути, попытался изучать чистоту по-обычному, как и все вокруг? Какие у него были бы успехи?

— Плохие? Как у меня? — я покачал головой. — Ты хочешь сказать, что я не де Луна? Чушь!

— Я хочу сказать, что ваша кровь может быть не такой бесполезной и слабой, какой кажется на первый взгляд. Не знаю как, само или с моей помощью, но в тебе проснулось что-то древнее, изначальное. То, чем вы когда-то обладали, но потом утратили.

— Отец Антоний рассказывал, что дед владел похожей на мою силой. А отец говорил, что Филипп де Луна был очень силен. Гораздо сильнее, чем многие в его поколении.

— Вернемся к крови, — сердце выдержало паузу. — Итак, мы знаем, что есть кровь, которая предрасположена к своим путям открытия чистоты. Если вести ее обычной дорогой, можно добиться успеха, но… Птица, упавшая на землю, никогда не обгонит кошку. Если я прав, и твоя кровь хранит в себе секреты, то тебе нужно не бежать, а лететь. Понимаешь?

— Пока я не услышал ничего нового, — я пожал плечами. — Если обычные тренировки мне не подходят, надо искать тайные техники других семей и изучать… Возможно, что-то и поможет.

На самом деле я уже давно догадался, к чему клонит сердце, но и оно должно было понять, что у меня есть выбор.

— Не беси меня, — сердце еще сопротивлялось.

— Тогда заканчиваем. Буду думать, как бы попасть в оруженосцы к какому-нибудь герцогу. Или закончу учебу, попрошусь в свиту принцессы Луисы, ее чистота точно мне помогает, так что рано или поздно я обязательно прорвусь.

— Хватит! — сердце рявкнуло, но потом сразу остыло. — Ты все понял, так что хватит играть. Да, я хочу предложить тебе свой способ развития. Из моего мира! Он не был создан для чистоты, такой силы просто не было там, где я родился, но это и не важно. Звездное небо — это очень сильная техника, и она сможет раскрыть силу любой крови.

— Условия? — я ждал.

— Никаких, — сердце смогло меня удивить.

— Не верю. На что ты рассчитываешь?

— Ты же знаешь, я хочу твое тело. Все, целиком и с нормальным развитием. Для последнего я буду тебя учить, а для всего остального… Чем сильнее ты станешь, тем сильнее будут и твои враги. Тем скорее ты встретишь того, кто растопчет твою гордость и волю, и у тебя просто не останется другого выбора, как принять мое предложение. Итак?

— Учи, — кивнул я. — Но я скажу это еще раз. Я стану сильнее. И мое тело, и моя душа, а потом, когда придет время, я подчиню тебя, полностью и без остатка. Ты перестанешь быть королем, но останешься личем. А единственным королем в твоей жизни стану я.

— Хватит болтать, — сердце хмыкнуло, но его голос как будто немного изменился. Стал веселее. — Раз решил учиться, значит, будем учиться. Смотри!

У меня перед глазами появилось черное пятно, которое начало разрастаться, словно пытаясь поглотить меня. Вот только это была моя чернота, а свое… разве может принести вред? Я протянул руку и коснулся тьмы перед собой. Где-то на границе слуха долетел шелест паучьих лапок, мелькнул желтый круг Ночной сестры, а потом тысячами звезд, сложившихся в одну фигуру, передо мной вспыхнуло мое собственное тело.

Я видел их и одновременно себя. Видел кровь, текущую по жилам — красную, как рубин, как сила древнего меча. Видел горящее вместе с сердцем синее пламя, в котором грелись лепестки голубой лилии. Эти силы и звезды жили сами по себе, но вместе они могли стать только сильнее. Я все понял и принялся выстраивать каналы, от сердца к звездам, по которым текла кровь и в которых горело пламя моей души. Один, второй, третий… Количество каналов росло, и чем больше их становилось, тем тяжелее было удерживать их вместе. Голова начала раскалываться от боли. Хотелось остановиться, но я не собирался этого делать, пока не доберусь до каждой из своих звезд.

Боль и воля. Я висел в этом странном месте целую вечность, но в итоге последняя звезда оказалась связана, и напряжение тут же пропало. Словно система пришла в равновесие. Истинное равновесие, даже не двух сил, как я думал раньше — сил тела и души — а трех, когда к ним добавилось еще и знание. Техника звездного неба, которая помогла мне увидеть себя со стороны и… прорваться?

Я медленно открыл глаза. Потребовалось время, прежде чем я вспомнил, как ими пользоваться. Неожиданно спины коснулось что-то мокрое и теплое. Я обернулся, и в уши тут же ударил крик Агаты.

— Он проснулся! — как оказалось, служанка Валери сидела рядом со мной и стирала с моей кожи грязные черные разводы. И как только на крышу забралась?