Девять принцев Амбера

Судя по эху, мы, миновав коридор, очутились в большом пустом зале, потом стали куда-то подниматься по лестнице. Стало быть, мы шли во дворцовые покои.

Меня ввели в какую-то комнату и усадили в кресло. Цирюльник занялся моими волосами и бородой. По голосу я его не узнавал. Он спросил, подстричь ли мне бороду или сбрить совсем.

– Сбрей, – ответил я.

Затем мне привели в порядок ногти на руках и на ногах. Я принял ванну, кто-то помог мне одеться во все чистое. Костюм, по всей вероятности, висел на мне, как на вешалке. Потом меня чем-то опрыскали, – видимо, какой-то гадостью от насекомых. Но это было уже не важно.

Затем меня провели в зал, наполненный музыкой, ароматами роскошных яств, голосами и смехом множества людей. Я понял, что нахожусь на пиру.

Когда вошли мы с Джулианом, голоса мгновенно стихли. Меня усадили за стол. Вскоре запели трубы, и меня тут же заставили встать.

И тогда я услышал:

– За здоровье Эрика Первого, короля Амбера! Да здравствует король!

Я пить не стал, но никто, видимо, и внимания на это не обратил. Тост провозгласил Кейн, я узнал его голос.

Я съел столько, сколько смог в себя вместить; я не ел ничего подобного со дня коронации. Из разговоров вокруг я понял, что сегодня – первая годовщина правления Эрика. Стало быть, я провел в подземелье уже целый год.

Ко мне никто не обращался, сам я тоже ни с кем не заговаривал. Я был на том пиру призраком. Этим, видимо, меня стремились еще более унизить, а заодно и предостеречь остальных братьев: непослушание сюзерену карается жестоко! К тому же все знали, что меня приказано забыть.

Празднество продолжалось почти до утра. Кто-то все время подливал мне вина, что уже было неплохо. Так что я с удовольствием пил вино и слушал музыку. Столы к этому времени убрали, потому что меня пересадили в угол.

В итоге я здорово напился, и меня уже под утро на руках отнесли обратно в темницу. Праздник кончился. Жаль, что я так и не упился до скотского состояния!

Закончился первый год моего заключения.

Глава 9

Не стану утомлять вас излишними подробностями. Второй год был точно таким же, как первый, и закончился тем же. И третий – тоже. В течение второго года Рейн дважды приходил ко мне и приносил всякие вкусные вещи и целый ворох сплетен. Каждый раз я строго-настрого запрещал ему появляться в подземелье. Но в течение третьего года он посещал меня шесть раз – каждые два месяца. Я все твердил, чтобы он не смел являться сюда, но с удовольствием съедал все, что он приносил мне, и слушал его болтовню.

В Амбере было неладно. Из Царства Теней проникали странные существа, несущие страх и зло. Их, конечно, уничтожали. Эрик все пытался понять их природу и происхождение. Я ничего не сказал Рейну о своем проклятии, но про себя радовался, понимая, что оно действует.

Рэндом, как и я, до сих пор оставался узником. Его жена все же добилась своего и теперь воссоединилась с ним в тюрьме. Остальные мои братья и сестры жили по-прежнему. Надежда на возможные перемены не оставляла меня во время празднества по поводу третьей годовщины правления Эрика. Надежда эта очень поддерживала мой дух, я словно ожил вновь.

А кроме того…

Кроме того, произошло нечто, приведшее меня в столь восторженное настроение, что я немедленно откупорил последнюю бутылку вина и вскрыл последнюю пачку сигарет, принесенных Рейном, которые берег на самый крайний случай.

Я устроил себе настоящий праздник, пил, курил и мечтал о свете, который вновь забрезжил во тьме кромешной.

Да, я увидел свет!

Тонкий лучик света, внезапно появившийся где-то справа от меня!

Представьте себе: вы очнулись на больничной койке и вдруг поняли, что очнулись слишком рано. Вот такое ощущение я испытывал.

У меня все заживает значительно быстрее, чем у любого другого человека. Этой способностью – в большей или меньшей степени – обладают все члены королевской семьи Амбера. Именно благодаря этой способности я и пережил чуму, бегство французов из Москвы и многое другое. Я регенерирую значительно быстрее и лучше, чем остальные люди. Это отмечал и Наполеон, и генерал Мак-Артур… Правда, с нервными окончаниями получалось хуже и медленнее, но все равно получалось, и я выздоравливал.

Ко мне возвращалось зрение – вот что означал тот лучик света!

Через некоторое время я уже отчетливо видел, что лучик этот проникает в щель зарешеченного окошка в двери моей темницы.

Итак, глаза мои вновь восстановились – так сказали мне и пальцы, когда я ощупал лицо. Потребовалось, правда, более трех лет, но глаза все-таки сумели регенерировать! Это был тот самый единственный из миллиона шанс, о котором я когда-то упоминал. Такого не мог предполагать даже Эрик, даже он не в силах был до конца оценить мои способности, поскольку у каждого из членов нашей семьи они проявлялись по-разному и в разных масштабах. Тут я одержал верх. Я догадывался, что могу вырастить нервную ткань и даже новые глазные яблоки, – нужно только время.