Девять хвостов Кицунэ. Рассказы о лисах-оборотнях

Арсений почти выбежал из гостиной и кубарем скатился по лестнице. Он открыл дверь, чтобы выйти на улицу, но за дверью оказался ярко освещённый зал с потемневшими и потрескавшимися от времени картинами на стенах. В дальнем конце зала в кресле с высокой спинкой сидел клоун в рыжем парике и с пышным воротником-жабо. На голове у него был колпак. В руках он держал булыжник. Перед клоуном-председателем стояли клоуны тоже в рыжих париках, всего человек тридцать.

– Мы собрались на карнавале, чтобы не привлекать к себе внимания внимание, ― сказал клоун-председатель, ― мы правим миром, но хотим оставаться в тени.

– Мы правим миром, ― хором подхватили клоуны.

Клоун-председатель кивнул головой:

– Наша власть безгранична.

– Наша власть безгранична, ― хором повторяли клоуны.

– Мы всесильны, ― крикнул клоун-председатель.

– Мы всесильны, ― подхватили клоуны.

– Наши люди везде, ― кричал клоун-председатель.

– Наши люди везде, ― ревели клоуны.

– Сегодня мы принимаем в наши ряды новичка, ― сказал уже спокойным тоном клоун-председатель.

Клоуны разом повернулись к Арсению: все на одно лицо, программисту показалось, что на него смотрят тридцать размалёванных клонов.

– Ты хочешь вступить в нашу организацию? – спросил клоун-председатель у Арсения.

Арсений растерялся, он не собирался вступать ни в какую организацию, но с другой стороны, он узнал их тайну и понимал, что просто так его теперь не отпустят. А если серьёзно, подумал Арсений, наверно, здесь посвящают в клоуны, странно только, что Курт ничего не говорил об этой традиции. Что ж, у него есть возможность стать полноправным членом братства фигляров.

Поэтому Арсений сказал:

– Хочу.

– Подойди ко мне.

Арсений подчинился. Клоун-председатель подал ему булыжник. Арсений взял камень двумя руками, думая, что тот очень тяжелый, но к его удивлению, булыжник оказался из папье-маше.

– Это камень из нашего Храма, который помогал строить сам Бог, ― сказал клоун-председатель.

Наверно, строить было не так уж и сложно, подумал Арсений, если весь Храм из папье-маше.

– Ты будешь пользоваться всемерной поддержкой братьев, ― сказал клоун-председатель.

– Хорошо, ― кивнул головой Арсений.

– И легко сделаешь карьеру.

–Замечательно.

– Но ты должен отвечать, главному требование для вступления в нашу организацию: не бояться казаться смешным.

– Я не боюсь.

– Это мы сейчас проверим.

Перед Арсением расстелили на полу клеёнку, один из клоунов распорол подушку и высыпал из неё пух и перья.

– Раздевайся, ― сказал клоун-председатель, ― мы обмажем тебя дёгтем, ты изваляешься в пуху и выйдешь на улицу.

– Голым на улицу?

– Да.

– А можно как-нибудь без этого?

– Ты отказываешься?

– Нет, но…

– Ты можешь стать депутатом или даже министром.

– Ну, не знаю…

– Ты будешь нести ахинею с экрана телевизора.

– Это, конечно, хорошо.

– Ты искупаешься в фонтане, и тебя покажут в новостях.

Соблазн ездить на машине с мигалкой был велик, но перспектива оказаться голым на улице Арсению не улыбалась.

– А можно мне получить более низкую степень посвящения? – попросил он.

Клоун-председатель задумался:

– Ты любишь корчить рожи? ― спросил он

– Ну, иногда, когда бреюсь…

– Скорчи.

Арсений скривил рот и сморщил нос.

– Ну и рожа, ― рассмеялся клоун-председатель, ― совершенно идиотская. Хорошо, сейчас тебе завяжут глаза, и любой из членов братства задаст вопрос: а потом мы решим принимать тебя в свои ряды или нет.

У Арсения взяли булыжник и завязали глаза шарфом.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда? – услышал он первый вопрос.

– Да.

– А девушка у тебя есть?

– Нет.

– Это хорошо.

– Почему? – не понял Арсений.

В этот момент кто-то поцеловал его. Арсений был возмущён. Просто издевательство какое-то! Голову заморочили, и что? Арсений сорвал повязку с глаз: клоунов в зале не было, они, словно, испарились, не было ни клеёнки, ни перьев: перед ним стояла Ева.

– Проклятие! – в сердцах воскликнул Арсений.

– Какой ты нервный, ― пожала плечами девушка.

– Ты чокнутая.

– Чокнутая – это моя бабка, которая стучит в мою дверь по ночам и кричит: «Русские идут!»

– И ты такой будешь! – Арсений бросился вон из зала.

На этот раз он нашёл дверь на улицу.

Праздник был в самом разгаре. «Кёльн», «Кёльн», ― ревели сотни глоток. Арсений пробирался сквозь толпу, ему казалось, что он в переполненном автобусе старается протолкаться к выходу, чтобы успеть выйти на своей остановке. Он чувствовал досаду: впечатление от карнавала было испорченно. Но вот Арсений услышал, как многочисленные голоса кричат по-русски: «Россия – вперёд!», «Оле-оле-оле!», «Ура!»

– Русские идут! – подумал он и улыбнулся.

На глаза Арсению попалась собака в карнавальном костюме: пальтишке, сшитом из сотни лоскутков. Собака напоминала доску объявлений, всю заклеенную разноцветными клочками бумажек. Многие мужчины имели с собой букетики мимоз и орхидей, мужчины подходили к понравившимся девушкам и дарили цветы за поцелуй. У симпатичных девушек были в руках целые охапки цветов.

Вдруг кто-то сзади закрыл ладонями глаза Арсения.

– Курт, ― предположил Арсений.

– Не угадал, ― услышал он голос Евы.