Девять драконов

Казалось, китаец отреагировал на требование Дункана: его сверкающий взгляд впился в лицо Викки. Наконец он заговорил. Викки улыбнулась еще до того, как переводчик произнес известную китайскую пословицу:

— Тигры не родят собаку.

— Принимаю это в качестве комплимента, сэр Джон. С Новым годом!

Ту Вэй стал опять ее изучать, впиваясь еще глубже, пока Викки не почувствовала, что он добрался до дна ее души. Она подавила невольную дрожь и попыталась выдержать его взгляд. Когда он наконец заговорил, переводчик тщательно подбирал слова.

— Сэр Джон запомнит знакомство с вами как предупреждение, дочь тайпана. Тигры опасны.

— Два комплимента. Сэр Джон — щедрый хозяин.

Если Викки и надеялась на дружескую реакцию, она была разочарована. Магнат оперся на свою трость, повернулся к ее отцу и снова заговорил с ним через переводчика:

— Сэр Джон спрашивает: какие у вас планы? Где вы собираетесь быть через год? Каким бизнесом будете заниматься, когда Гонконг станет китайским? Вы вернетесь в Англию?

— Совершенно ясно, что сэр Джон не видел пекинских газет, — ответил Дункан мягко. — Я буду здесь, в Гонконге. Премьер-министр Чен объявил в Народном собрании, что намерен назначить меня губернатором.

Викки вся напряглась, чтобы увидеть мелькнувшую в глазах Ту Вэя тревогу. Дункан Макинтош засмеялся и отвел ее в сторону.

— Ты по-настоящему зацепил его, отец.

— Если ты думаешь, что мудро выбранные остроумные ответы — это путь к его сердцу, то жестоко ошибаешься.

— Твои выпады не завоевали тебе командных высот?

— Да чтоб ему провалиться в ад, прежде чем я буду пытаться «завоевать командные высоты»! Пошел он подальше! Он мой враг. Это делает его и твоим врагом. Не забывай об этом.

— Папа, прошло десять лет с тех пор, как мы потеряли линию Фаркаров. Ту Вэй — самый крупный игрок в Гонконге. Он — очень дорогостоящий враг. Если только нет чего-то такого, что я не знаю.

Отец внимательно посмотрел на нее, лицо его окаменело.

— Твой враг тоже, — повторил он. — Я тебя предупреждаю. Если со мной что-нибудь случится, ты на очереди.

— Я запомню. Но ты что-то скрываешь от меня. Ты ставишь меня в опасное положение.

— Я пытаюсь защитить тебя, дурочка. Чип! — позвал он через плечо. — Ты видел Аллена Уэя?

— Папа, ты знал Ту Вэй Вонга в Шанхае?

— Мне было восемнадцать, когда я покинул Шанхай.

— И ему тоже, — сказала Викки, но отец просто повторил вопрос Чипу:

— Видел его?

Высокий полицейский стал изучать бальный зал в поисках Аллена Уэя — главной исполнительной власти Гонконга.

— Вон он, тайпан. Стоит у окна. С ним Вивиан Ло.

Викки слышала, как Мэри бормочет Питеру:

— Смотри, она выглядит так, словно одолжила свой наряд у клуба владелиц «вольво».

— Папа, с кем ты встречался на красной джонке?

Дункан Макинтош игнорировал вопрос.

— Питер и ваше высочество, засвидетельствуем наше почтение Аллену Уэю, а потом уберемся с этой помойки.

Викки снова пошла с ним под руку, когда они двинулись сквозь толпу, обмениваясь приветствиями с теми, кого знали. Они увидели Уолли Херста сбоку, но не слишком близко. Бородатый американский китайский торговец вел под руку очень молодую китаянку — уязвимого вида существо с блестящими глазами, капризным ротиком и экстравагантной прической.

— Кто эта крошка с Уолли?

— Жена, — прорычал Дункан.

— Она выглядит достаточно молодо для того, чтобы быть его дочерью.

Дункан не попался на удочку.

— Ее зовут Лин-Лин. Ей двадцать два года, а мозги у нее двенадцатилетнего ребенка. Она обвела Херста вокруг своего розового мизинчика.

— Замечательно, — сказала Викки.

— Вивиан!

Мягкий знакомый голос пронесся над гулом вечеринки. Не веря своим ушам, она отвернулась от кружка гонконгского босса и радостно обернулась, чтобы увидеть мужчину, которого меньше всего ожидала увидеть здесь сегодня.

—  Стивен!

Она обвилась руками вокруг его шеи и спрятала лицо на его груди.

— Что ты здесь делаешь?

— Папуля сменил гнев на милость. Ссылка кончилась.

Стивен Вонг, старший сын Ту Вэй Вонга, был, по общему мнению, единственным в своем роде. Это было самое красивое создание как среди мужского, так и женского пола, которое когда-либо порождал Гонконг. У него было стройное, красивое телосложение отца, тогда как от матери-англичанки ему достались аристократические скулы, прекрасная кожа и проницательные большие красивые серо-зеленые глаза. Он был классическим евразийцем, взяв все лучшее от обеих рас; природа даже щедро удвоила сумму красоты его родителей.