Девять дней

Мы сидели в моем кабинете. Ему было неуютно сидеть на кушетке, где я обычно осматриваю больных. Мне же это показалось символичным. Надеюсь, отец Флеккер никогда не прочитает эти записи.

Сначала он попросил меня помолчать и дать ему возможность все рассказать. Настроен он был решительно, поэтому я лишь справился о том, не желает ли он чаю или чего-то еще. Но он сказал, что нет. И попросил побыстрее начать. Я сел поудобней, приготовившись к немыслимым рассказам о демонах и прочих выдумках. Хотя где-то глубоко внутри моего разума эти выдумки стали обрастать логикой.

— Я прошу вас, доктор, отдать мне мальчика Фримансов, — священник нервничал и даже не мог это скрыть.

Мы знакомы со святым отцом давно. Иногда я приглашал его к своим пациентам, к тем, кто особо в этом нуждался. Впрочем, встретив его, я решил, что он пришел к миссис Олдридж, но, вероятно, я ошибся.

Я поднял бровь и многозначительно посмотрел на священника.

— Я понимаю, доктор, вы думаете, что делаете благое дело. И так есть, ибо движет вами сердце. Я вижу, что вы, как никто другой, искренне хотите помочь этим беднягам. Но сейчас вы делаете только хуже им же.

— Да, именно. Я желаю помочь этим беднягам, которым не захотел помогать ваш Бог.

Отец Флеккер собирался возразить. Это я понял точно, но помолчав немного, он продолжил, будто я и вовсе не язвил.

— Этот мальчик опасен. Вы думаете, что это просто ребенок, но это не так. Я не знаю откуда он взялся, но везде, где он бывает, он сеет хаос.

— Десятилетний мальчик? — не знаю почему я продолжил попытки поддеть священника. Видимо, это у меня на инстинктивном уровне. Но отец Флеккер не обращал на мой тон внимания.

— Он одержим, или сам есть отродье беса. Все, что он делает, это разрушает. Вы сами можете видеть, как он воздействует на ваших пациентов. Я слышал о нападениях Хоффишера. Вспомните, в каждом из случаев, этот мальчик был здесь, ведь так? Я на самом деле беспокоюсь за вашу жизнь. Ваша матушка была мне хорошим другом.

— Напрасно, — вздохнул я, — он не особо опасен. Лишь периодами. Я сам виноват во многом. К тому же, если давать ему больше сладкого, то он и вовсе безобиден.

— Кстати, на счет голода. Мальчик ест?

— Вы что же хотите обвинить меня в не надлежащим содержании пациентов?

— Вы знаете, что нет. Перестаньте язвить и дерзить, а лучше задумайтесь. Хоффишер напал на вас тогда, когда мальчика привели впервые. Я помню, миссис Фриманс рассказывала мне. Мадам Леванш чудесным образом исцелилась, а потом покончила с собой. А, судя по тому, как часто в последнее время вы бываете в доме Хьюс…

— Довольно! — не выдержал я.

Упоминание Мари было лишним. Да и вообще слушать этот бред мне не хотелось. В первую очередь потому что он переставал казаться бредом.

Впрочем, отец Флеккер собирался продолжить, но не успел. Мы услышали пронзительный крик. Я узнал его. Это Хоффишер.

— Простите, — сказал я и помчался к пациенту, чей крик едва не глушил меня. Не знал, что человек может так громко кричать. Я слышал, как отец Флеккер бежал за мной.

— Мистер Хоффишер, отойдите от двери! — скомандовал я, заметив, как безумный пытается выбить дверь. В нем словно проснулись до этого дня спящие силы. Дверь крепкая поскрипывала и даже дергалась от удара ногой.

— Мистер Хоффишер, отойдите от двери! — мне пришлось кричать, потому что он не замолкал.

Кричал, как сирена. Но вдруг он замолчал и остановился. Остолбенел, будто увидел призрака. Я обернулся. Позади меня стоял отец Флеккер. Он держал распятие, демонстрируя его больному.

Я заметил, что Хоффишер словно впал в некое подобие транса. Он стал быстро мотать головой, но едва заметно. На лбу выступили крупные капли пота. Сам он не моргал, а просто смотрел на священника. Но по взгляду было ясно, что он не фокусируется. Глаза его бегали. Теперь его бросило в дрожь, а капли пота потекли ручьем. Отец Флеккер подошел ближе.

— Сын мой, ты сильнее, чем думаешь, — сказал он, — тебе нужно просто прогнать его. Прогнать и уверовать в то, что сила Бога мощнее, ибо мы веруем в нее.

Я усмехнулся. Невольно. Отец Флеккер услышал, но не отреагировал. К моему удивлению, взгляд Хоффишера прояснился. Он захлопал глазами и посмотрел на меня.

— Доктор? — голос его был спокойным, как обычно. Но он был явно удивлен происходящим.

— Вы … вы слышали его? Что он сказал? — Хоффишер шептал, как будто кто-то может услышать его.

— Кто? — спросил я и опустил руку отца с крестом. Он бросил на меня неодобрительный взгляд, но спорить не стал.

— Он не говорит имени, доктор. Но он хочет, чтобы я выпустил его, — Хоффишер подошел совсем близко к маленькому окошку, через которое мы наблюдали.

— У него нет имени? Но кто он?

— Не … не… мне нельзя… — Хоффишер говорил с трудом, будто физически не мог произносить слова. А потом случилось ужасное. Он высунул язык и стал тянуть его, пытаясь вырвать. Отец Флеккер стал молиться.

— Мистер Хоффишер, прекратите! — я стукнул ладонью по двери, — прекратите, я сказал!