Девять дней в июле (сборник)

– Не у всех людей, а в Африке. А у русских всегда носы длинные, я уже привык. У всех моих новых родственников носы длинные. У коллег тоже: и у Сусанны нос длинный, и у Ашота, и Рамзана. У Светы только короткий, но она не настоящая русская – у нее мама украинка.

Самир уже успел узнать кое-что о России, в основном через российское телевидение, только интерпретировал все в свойственной ему манере. Например, увидев по телевизору самогонный аппарат, очень удивился, что дедушка без зубов, зато сам парфюм делает. Или песню в исполнении Иосифа Кобзона «Я гляжу ей вслед, ничего в ней нет, а я все гляжу, глаз не отвожу» переделал на свой лад: «Лалалалала, я думал, что тебя любил, а на самом деле мне сделала черную магию, вот такая ты шармута, все, оставь меня в покое, ты меня больше не увидишь иншааллааааа!!!» Или, вспомнив русское выражение «шустрый, как понос», заявил невежливо толкающемуся пассажиру в голландском поезде: «Майн хер, вы нетерпеливы, как диарея!»

Самое смешное было при просмотре Самиром «Джентльменов удачи»:

– Мне кажется, эти трое (Доцент, Хмырь и Косой) – русские, а этот (Василий Алибабаевич) – нерусский.

– Правильно! Неужели ты услышал акцент?

– Акцент? Нет, просто он один убирает, стирает, готовит.

На следующее утро Мариам с полковником, Рашидом и Муниром предстояло занять очередь к судье и ждать в мэрии Гульмима Самира и Азиза, которые уехали в Агадир ставить печать. Благодаря разнице во времени Мариам снова встала рано и спустилась вниз по первому зову свекра. Он уже сидел в полной боевой готовности: отглаженный мундир, начищенные сапоги и зеленый берет. Пару раз позвав сыновей, он плюнул и потащил ее за руку к машине, вымытой, отполированной до блеска и припаркованной возле дверей. Соседи уже заняли свой пост у дверей и окон.

Машина тронулась. Через пару кварталов Мариам заметила бегущих за ними пахнущих бензином Рашида и Мунира и крикнула полковнику в ухо, чтобы он остановил машину. Полковник увидел сыновей и прибавил газу, потому что опоздавших никогда не ждет. Как известно, одевается солдат, пока горит спичка. Взмыленные и пыльные, братья добежали до мэрии за 20 минут. Там же к ним присоединились приехавшие из Агадира Азиз и Самир.

Судья, похоже, тоже изнывал от жары. Его мантия висела в офисе на вешалке, но напялить ее в такую жару было невозможно, поэтому он просто оторвал жабо и прицепил его на желлябу. Гламурно так получилось.

Зарывшись носом в досье, судья сразу обнаружил криминал – в свидетельстве о разводе Мариам не было написано, что развод окончательный и обжалованию не подлежит. Самир побежал искать факс, чтобы связаться с адвокатом в Амстердаме, вдруг тот сможет прислать судье какое-нибудь письмо. Адвокат откликнулся мейлом, что может запросить подобную бумагу в суде, поэтому придется подождать пару недель. Азиз нервно курил в углу, полковник, позабыв о приличиях, ловил мух.

Судья решил развлечь себя светской беседой с Мариам.

– Мадам, вот тут у вас в досье написано, что вы из религиозной еврейской семьи. (Ну спасибо, полицейский, удружил!) Как же вы пришли к исламу?

– Как же вы могли, вы, представитель шариата в этой дыре посреди пустыни Сахара, то есть я хочу сказать, в этом прекрасном городе, можно сказать, ум, честь и совесть без страха и упрека, задать мне такой вопрос! Вам ли не знать, что если есть воля Аллаха направить человека на путь истинный, то Он направляет!

«Чай принесите!» – велел судья. Секретарь немедленно побежал за чаем.

– Ну все-таки, это же долгий процесс, расскажите, что именно вас в иудаизме не устраивало?

– Ваша честь (судье явно нравилось, когда Мариам обращалась к нему «ваша честь», каждый раз он все больше задирал нос и расправлял жабо), ну это же совсем просто! В иудаизме существует идея избранного народа. Вам представляется логичным, что у одного народа есть какая-то особая роль по праву рождения? Люди же все одинаковые, важны только их деяния, ведь так?

Тут Мариам понесло, как Остапа. Она все говорила и говорила, и, чем дальше она разглагольствовала, тем больше становились глаза судьи. Она даже не подозревала, что у нее в памяти умещаются такие куски текста. Если бы впоследствии кто-то попросил ее повторить свою речь, она бы не вспомнила и десятой доли того, что тогда наговорила. Прямо как студентка, которая немедленно забывает все подчистую после заветной подписи в зачетке.

– Мадам, я под очень-очень-очень большим впечатлением, я бы с радостью вам помог, но вы понимаете, порядок есть порядок, мне нужно документальное подтверждение, что у вас тройной окончательный развод.

– Ваша честь, да, если на то пошло, гранд-имам из Аль-Азхара сам дал мне фатву, что мой предыдущий брак недействителен.

– Как это? Что же послужило причиной?

– Я не могу вам сказать, поскольку не хочу злословить.

– Для выяснения истины я должен знать причину, поэтому это не будет злословием, говорите.