Читаем Девять дней, которые потрясли мир полностью

Просил называть себя Александром, а не Семеном. Во всех анкетных данных писал, что родился то 1, то 2 февраля 1921 года. А по метрическим записям станицы Удобной, родины нашего героя, его день рождения — 1 марта. Путался в количестве братьев и сестер. В одной анкете утверждал, что у него только две сестры, в другой — сестра и брат. Хотя на самом деле в семье фельдшера Алексея Золотарева было 5 детей — Николай, Анна, Катерина, Мария и самый младший Семен. А во время приема в партию в 1949 дерзко солгал про боевые награды, ответив, что имеет орден «Красной Звезды» и медаль «За отвагу». А ведь в его послужном списке, помимо ордена, были медали «За оборону Сталинграда», «За взятие Кенигсберга» и «За победу над Германией». Но «За отвагу» в списке нет.

Почему Семен просил его называть Александром (Сашей) и, забегая вперед, имел на руке татуировку «Гена»? На форуме Taina.li шел яростный спор: почему и откуда взялся еще и Саша? Разве Сеня и Саня не похожие имена? Нет. Тем более, что ни «Саней», ни «Сеней», ни тем более «Геной» Золотарева никто не звал. «Домашнее» имя часто звучит иначе, чем записанное в паспорте, так бывает. Я знал одного Александра по паспорту, которого дома звали Лешей. Но тут хоть имена Александр и Алексей похожи. Отца Бориса Слобцова, руководителя одной из поисковых групп, звали Ефим Тимофеевич, и сам Слобцов был Борисом Ефимовичем. Но в семье Ефима Тимофеевича звали «Яшей». И это объясняется достаточно просто: на Урале (а Слобцов-старший был родом из Верхней Салды) к некоторым именам часто прибавляют уменьшительное — ша: Кольша, Егорша, Ваньша и т. п. Возможно, что труднопроизносимое «Ефимша» быстро сократилось до простого «Яша». Но Саша и Семен? Вряд ли. А еще и Гена… Загадку просьбы именовать другим именем так до сих пор никто и не разрешил.

Ю. Блинов:

Золотарев Семен — инструктор Коуровской турбазы. Его я не знал до самого начала похода. Так что о нем ничего записать не могу. Почему-то в походе звался Сашей.

И правда: почему?

Были романтические теории, что так он просил называть его в честь фронтового друга, даже говорили, что такое на фронте часто бывало. Но, во-первых, не бывало и не часто, во-вторых, сами-то себе можете такое представить? Еще можно понять, когда в честь фронтового друга называют сына, но себя?

Ситуация осложняется еще и тем, что в 1956 году у Золотарева как раз и родился сын, которого назвали Сашей. С ним тоже связана таинственная история. Как, впрочем, и со всем, что касается Золотарева.

Здесь я буду опираться на детальное, скрупулезное расследование, проведенное Галиной Сазоновой, одной из тех, кто долго и упорно собирает по крупицам материалы, пытаясь разрешить загадки, связанные с группой Дятлова.

Гражданскую жену Золотарева звали Тамара Бургач. У Тамары четыре дочери. Старшая родилась до Саши, трое — после. Все дочери были рождены вне официального брака и носили фамилию матери. Со вторым гражданским мужем они счастливо прожили всю жизнь.

Как пишет Галина Сазонова:

«Тамара всю жизнь очень переживала за Сашу. Она всегда начинала плакать при упоминании его имени. Это была ее трагедия. Дочери всегда знали, что у них есть брат, от них это не скрывали, но в семье эта тема не обсуждалась, потому что у матери была очень болезненная реакция».

Что же произошло с Сашей Золотаревым, 1956 г. р.?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука