Девчонки на луне (ЛП)

– О, совсем забыла, – сказала мама. – Вот это я сделала для тебя.

Она сняла тонкий серебряный браслет со своего запястья и надела мне на руку. Он был тёплым от её кожи и волнистым по форме, похожим на поверхность пруда в ветреный день.

Мы с Луной часто шутили, что придёт время, когда мама выкует нам по паре одинаковых бирок, как у собак, чтобы мы никогда не забывали, кому принадлежим. Многие годы нас тянули к земле цепочки, серьги, браслеты, стягивавшие запястья и свисавшие с лодыжек. И всё же Луна как-то умудрилась сбежать, вопреки всем этим железякам-утяжелителям. Может, она просто сняла их. Тогда почему я не могу сделать то же самое?

Мама закрыла крышку багажника и, оперевшись на него руками, уселась сверху. Было видно, что она что-то задумала.

– Нам стоит обсудить правила, – сказала она.

– Правила?

– Всего парочку.

– Жду не дождусь их услышать, – я прислонилась к краю машины.

– Хорошо, – начала мама. – Правило первое: быть осторожной.

– Так.

– Не пить, – продолжила она. – Или... не много пить.

– Без проблем, – мы с алкоголем не особо дружили, и я не спешила налаживать с ним отношения.

– Никаких музыкантов.

После этих слов в моём сознании бегущей строкой пронеслась надпись: «МУЗЫКАНТОВ С СОБАКАМИ БЕЗ ОБУВИ НЕ ОБСЛУЖИВАЕМ».

– Уж что-что, а музыканты там будут, – ответила я. – Твоя дочь, например.

Мама помотала головой.

– Я не об этом.

– Хорошо, – сказала я, – тогда о чём ты?

Мне, конечно, был хорошо понятен подтекст, но хотелось услышать это от неё.

– Я о том, что тебе нужно быть предусмотрительной.

– Но не все же такие, как отец, – сказала я. – По крайней мере, я надеюсь. Вот Джеймс классный. Ах да, Луна же встречается с музыкантом?

Ну да, для сестры действует свой набор требований. А, может, Луна всегда играет только по своим правилам?

Мама нехотя кивнула.

– Мне нравится Джеймс, хотя меня вовсе не радует то, что он поддержал Луну в решении бросить университет.

– Ты знаешь, что она делает только то, что сама хочет, – парировала я. – Ты хоть до возвращения коров в стойло её придерживай, только ей будет пофиг.

– Коров? – мама вскинула брови.

– Неважно. Ты ведь меня поняла, – я запрокинула голову и увидела белые пушистые облака, плывшие надо мной как воздушные шарики, сбежавшие из огромной связки.

– Впрочем, с мальчиками я пока завязала. Проблем и без них выше крыши.

– Резонно, потому что мальчики – это проблемы, – сказала мама и улыбнулась, блеснув белыми зубами, словно жемчужинами. Но я знала, что она говорила серьёзно. Это был один из её основных жизненных принципов: девчонки – лучше всех, а от мальчишек жди беды. Как-нибудь мама напишет эту надпись на майке, первую часть – спереди, вторую – на спине. Главный вопрос состоял в том, почему после разгоревшегося сыр-бора с отцом она не собрала девчачью группу типа «The Bangles» или «Sleate-Kinney» или не стала выступать сольно, как Лиз Фэр? Тогда она могла бы забить вообще на всех людей. У неё бы всё могло получиться.

По правде говоря, в свете последних месяцев я бы первой встала в очередь за этой идиотской майкой. Я бы купила её всех цветов и носила целую неделю.

Мама нагнулась, подняла мой рюкзак, лежавший на траве рядом с лестницей, и заглянула в него.

– Ты положила себе еду в дорогу?

В один стремительный прыжок я оказалась возле неё, чтобы выхватить рюкзак из её рук. Спасибо всевышнему за десять тоскливейших лет занятий балетом. Приземлившись у края дорожки, одним лёгким движением я выхватила рюкзак.

– Да! – ответила я, и, ощутив необходимость объяснить свою прыткость, добавила: – И она не для тебя.

Я прижала рюкзак к груди.

Мама посмотрела на меня, будто у меня поехала крыша, но развивать эту тему не стала, так как времени до отъезда оставалось всё меньше.

Я улыбнулась одними губами, потому как не хотела, чтобы мама увидела то, что я прятала: выпуск журнала «SPIN» от февраля 1994 года. Того самого, что мы с Тессой купили на её кредитку.

Несмотря на лёгкую потрёпанность, журнал был в довольно хорошем состоянии для двадцатилетнего глянцевого издания. Девушка на обложке была одета в чёрное платье с длинными рукавами, её губы подчёркивала помада сливово-фиолетового цвета, а глаза – густая чёрная подводка. На ногах красовались рваные серые колготки и сапоги со шнуровкой до колен. На лице была не то, чтобы улыбка, скорей, она выглядела так, будто была готова улыбнуться в случае удачной шутки. Так что, уж простите меня за слова из песни Мадонны, но: «Кто эта девушка?»

Бум! В точку!

Девушка на обложке – моя мать, а закрывавший её колени фиолетовый заголовков гласил: «Мэг Фэррис, первая девушка на Луне». Позади виднелась бледная серебряная Луна, прямо как с обложки альбома «Shelter» для журнала «Море спокойствия». Слева от девушки стояли остальные члены группы: басист и ударник, Картер и Дэн, не забывавшие наведываться к маме, проезжая Баффало. Они были для нас с Луной эдакими добрыми дядями: привозили нам записи и концертные постеры, и всегда таскали нас в пиццерию.