Девчонка БЕСпредела

– Я не об этом… Будут проверять и тебя, и Ивушкина, и даже меня…

– Ты-то тут при чем? Хотя, те обстоятельства, при которых ты здесь появилась… – Ангелина плотоядно улыбнулась. Дашка с трудом подавила желание дать «задушевной подруге» в грызло и продолжила доверительно ворковать:

– Вот именно, Ангелин… Мое появление вызовет массу вопросов, и… я хотела попросить тебя, как женщина женщину… У меня есть алиби на ночь убийства, но, к сожалению, я не могу его использовать…

– Почему? – зрачки Ангелининых глаз расширились от любопытства и сделали их почти черными.

– Ведется, стерва, – не без удовольствия подметил призрак.

– Я была с одним очень известным депутатом… В Ararat Hayat… Он женат… И, сама понимаешь, его имя я назвать не могу…

Единственным знакомым Дашке депутатом был Изя, и слава его дальше Тамбова не распространялась, но об этом экс-«личный помощник» не знала.

– А что ты хочешь от меня? – Ангелина победоносно вскинула бровь.

– Может, у тебя сложилась похожая ситуация и мы могли бы объединиться? Кстати, давно хотела посоветовать Алеше поднять тебе зарплату…

– Грубовато, но действенно, Дарья Александровна… – Ангелина выдержала триумфальную паузу. – Увы, Даш, у меня на эту ночь самое достоверно-заверенное алиби из возможных: я всю ночь провела в King beach bar, выпивая с теми, с кем ты так не любишь общаться. Любой из них может это подтвердить: и управляющий, и уволенный тобой топ-менеджер Собакин.

– Жаль… – задумчиво протянула Дашка, мгновенно утратив к разжалованной фаворитке Григория интерес. Выходило, что пристрелить Чабурадзе из ревности она не могла, а нанять киллера ее зарплата не позволяла.

– Кстати, спасибо за повышение зарплаты. Я, между прочим, очень хорошо храню секреты, за это Чабурадзе меня и ценил…

– За это? – Дарья выразительно покосилась на призрака.

– Не совсем, но из не самых умных блондинок она самая неглупая, – сознался Григорий.

– Так мы договорились? – Ангелина выжидательно задержалась у двери.

– Если я не договорюсь с депутатом! – Дашка лучезарно улыбнулась и, резко перейдя на холодно-деловой тон, попросила пригласить Ивушкина.

Свои люди, сочтемся

Контактировать с Ивушкиным было для Ангелины одной из самых нелюбимых обязанностей. Их с Мишей связывала давняя и непримиримая борьба. Копирайтер считала себя «особенно личным помощником» Григория и исключение делала только для Алеши. Ивушкин с таким положением мириться не желал и считал ее именно копирайтером, причем общественно-обязанным. Усугубляло положение Ангелины то, что, со слов Ивушкина, он «даже с ней не спал». Однажды холодная война переросла в открытую словесную перепалку, победителем из которой вышел Ивушкин: а) по статусу в компании, б) по обширному знанию русских матерных слов. Этого Ангелина, покоренная, но не смирившаяся, так ему и не простила. Впрочем, мелкая месть ее ограничивалась пургеном, добавленным в кофе, и различными зависящими от нее проволочками, подрывающими авторитет Ивушкина в компании.

Ивушкин в способности Дашкины не верил, но так как еще при жизни Григория периодически с ней и Анжеликой-Анжелой тусовался, на наличие ее в компании смотрел так, как если бы в шефы ему поставили бармена из ближайшего к дому заведения. С ней всегда можно было договориться, а при случае даже выпить-закусить, не отлучаясь из офиса. Впрочем, и позвонить в пять утра в пьяном угаре тоже не возбранялось…

– Миш, а тебе Григория не хватает?

– Мне? – Ивушкин задумался. Повисла неловкая пауза. Дашка откупорила бутылку виски и осторожно пододвинула ее собеседнику. Ивушкин выпил и разоткровенничался.

Из пространной его речь вдруг обрела неприятную для ушей призрака конкретику. Суть откровений сводилась к тому, что хоть и был Гриша парнем неплохим, но помер он, и хрен в общем-то с ним. С Дашкой, дескать, стало спокойнее, да и в шефе ему, Ивушкину, нужды нет и не было. Он – сам по себе, Григорий сам.

Дальше выяснилось, что кроме лояльно-семейного и абсолютно незаинтересованного в смерти Чабурадзе Алеши, никто слова доброго о Григории сказать не может, более того, большинство склонялось к тому, что туда ему и дорога.

Так, методом дедукции и индукции, почерпнутым из книжек Конан Дойла, Дашка пришла к неутешительному выводу: чтобы отвести от себя подозрение, убийца должен был Чабурадзе хвалить, а в офисе таких людей не было. Впрочем, взглянув на помрачневшего призрака, Дашке самой захотелось весь офис перестрелять.

Дома Дарья раскрыла журнал с фотографией Изи и тяжело вздохнула.

– А ты возьми ему и позвони, – посоветовал Григорий.

– Да он со мной даже разговаривать не станет, – засомневалась Даша.

– Почему не станет? Ты же красивая, умная девка. Пригласи его на ужин.

– А если он откажется?

– Не откажется, если всякий бред нести не будешь!

Дарья подумала с минуту и набрала номер народного депутата.

– Привет, Изя! Это Дарья.

– Здравствуй, Дарья. Я тебя узнал, – Изя внутренне напрягся, но виду не подал.

– Хотела пригласить тебя на ужин. Можно? – Дашка нервничала, и голос ее слегка подрагивал от волнения.