Дева-воительница

Багосар подошёл совсем неслышно, да и Цера была слишком занята своими мыслями, чтобы обратить внимание на шаги за спиной. Море умеренно покачивало корабль, солёные брызги изредка падали на задумчивое лицо женщины. Ветер гнал облака, периодически позволяя звёздам осветить палубу. В выделенной им каюте блевала Саффи. Её брат заботился о ней как мог, волчица подвывала во сне, а ворон храпел. Что до Гамалы — находиться рядом с ним было нестерпимо. Ей до боли захотелось одиночества, но старый моряк был не тот человек, который мог в этом помешать. С ним всё просто — когда-то давно у них ничего не было. Ему хотелось — ей тоже. Никаких обязательств, никаких эмоций. Теперь всё по-другому.

Он положил ей руку на талию. Женщина медленно повернулась в его сторону. Посмотрела. Просто посмотрела, но он всё понял и убрал руку. Их время прошло.

— Он?

Цера кивнула, глядя на волны. Бесконечный водный простор, с кажущимися однообразными бурунами, похожими на человеческие жизни — у каждого своё рождение, взлёт и падение в вечность.

— Ты его любишь? — внезапно Багосар стал её другом, с которым можно говорить о сокровенном. Старый моряк в жизни любивший только море, тем не менее понимал её как никто другой.

— Не знаю. — Цера дёрнула головой, словно стряхивала наваждение. — Я боюсь.

— Боишься чего? — осмеливаясь залезть в чужую душу, спросил Багосар. — Потерять или стать зависимой?

Цера молчала. Лишь крепче сжала фальшборт, да так, что костяшки пальцев побелели.

— Вот возьми меня. — продолжил он. — Я всю жизнь имел одну лишь страсть — волну. Высокую и беспокойную. Когда море тихо — мне скучно, но стоит ветру надуть парус или волне ударить в борт, как я оживаю и мне хочется жить. Спроси меня — завишу ли я от моря — и я отвечу да. Лиши меня моря и я умру. Не сразу. Сопьюсь, трахая портовых шлюх или сойдусь якорями с какой-нибудь пьянью в кабаке, которая отправит меня на дно, где я буду кормить гальюнных червей. Живи и плыви по волне, борясь и не сдаваясь. А там, лопни мои кишки, все рано или поздно отправимся кормить рыб.

Новый порыв ветра обдал их брызгами, смешав солёную морскую влагу с двумя скудными слезинками, выступившими на глазах суровой, а временами и жестокой воительницы.

— Спасибо тебе. — утирая лицо, поблагодарила Цера. — Я наверно пойду. — и поддавшись внезапному порыву, обняла его.

Старый моряк ответил на её объятья и похлопал по спине. В этом не было ничего, кроме дружеского утешения, только этого не знал Гамала, в поисках Церы вышедший в этот момент на палубу. Ему тоже не спалось, и он, после долгих размышлений, решился объясниться с ней. Вид обнимающейся парочки словно ножом полоснул по сердцу — ему стало нестерпимо больно.

— Иди. — сурово велел Багосар женщине. — Похоже, мне предстоит ещё один серьёзный разговор.

Цера обернулась. Что-то холодное упало вниз живота, делая непослушными ноги. Она отпрянула от мужчины и опрометью бросилась обратно в каюту, не посмев взглянув на шамана. Гамала мрачно проводил её взглядом до двери, и подождав немного, удостоверившись, что она вернулась в каюту, обернулся к Багосару.

Моряк с досады поджал губы — он чувствовал себя по-дурацки. Объяснять влюблённому мужчине, заставшему свою подругу в объятиях другого, что ничего не было, представлялось глупо. И всё же стоило попробовать — хотя бы ради Церы. Багосар даже немного позавидовал бывшему шаману, но отбросил эти мысли — у него есть другая женщина, имя которой Бестия.

— Тебе будет нелегко с ней. — повернувшись к нему спиной и вглядываясь в безбрежные воды, неожиданно для себя самого начал старый морской волк. — Она как это море — подвластно только ветру. Нет его — скучает, поднялся — штормит и бушует, рвёт паруса и ломает мачты. И удержать никому не удастся. Ты готов быть тем кораблём, что будет с неё в ладу? Отпусти её или сядь за вёсла в одной лодке.

Гамала молча встал рядом, держась за канат, обдумывая слова человека, знавшего Церу гораздо лучше него. Он ревновал, помня, что когда-то они были близки, отчего на душе шамана становилось тяжело. Багосар, угадав его размышления, продолжил.

— Она с тобой другая. Ей страшно. Боится потерять то, чего у неё никогда раньше не было. Ей кажется, что пустив тебя в свою жизнь, придётся навсегда измениться. Дай возможность быть с тобой, сохранив себя, чтобы никогда не пожалеть о подобном выборе. А про других, — он сделал непристойный жест, — забудь. Для неё это ничего не значит. Сейчас есть только ты. Не испорть, а ещё лучше — стань достойным её любви. Как это сделать — тебе лучше знать. А теперь иди — она небось места там себе не находит — переживает, что ты меня здесь зарезал и вышвырнул за борт.

Багосар хлопнул его по плечу и широкой походкой, как и положено моряку, направился проверять вахтенного.

Цера сидела на полу, положив локти на колени. В углу, бледная и уставшая, спала Саффи. Её брат, укрыв сестру пледом, кемарил рядом, положа руку ей на плечо. Роксана свернулась калачиком, а похрапывающий во сне Ворон, изредка стукался клювом о доски пола, отчего ненадолго переставал храпеть.