Дева и Змей

Молитвы не помогали. И он уходил в Лаэр. Имя Наэйр отделяло его от Творца глухой прозрачной стеной, и равнодушие Бога уже не отдавалось в душе болью, и в угоду Ему черный принц убивал подобных себе, убивал фейри, нечистых, таких же, как он сам. Это не сравнить было с убийством смертных, чтобы утолить мучительную жажду требовалось все больше и больше жертв, и Дикие Охоты принца Наэйра отдавались ужасом в сердцах фейри Полудня. Он не знал жалости, не знал и страха, свита сумеречных духов поднималась в небо вместе с ним, как блистающая молниями буря проносились они над землями Полудня и убивали. Убивали без счета.

Чтобы вернуться потом на Землю, в войну, исход которой был ясен до того, как она началась, и сражаться вместе со смертными.

А война – это не обязательно убийство. И Михаил воевал, зная, что они обречены на поражение. И зная так же, что без его помощи отцу придется намного хуже. Он лечил раненых, он занимался разведкой, он насылал на врага болезни, обрушивал с гор лавины и выводил реки из берегов. Снегопад в июльский полдень или метеоритный дождь в разгар зимы – все, что только разрешал отец. Михаил мог бы больше, но князь ненавидел “чародейство”.

И однажды он спросил. Глубоким вечером, прочитав все донесения, обойдя те войска, что были с ними на этой стоянке, позвал сына к себе, долго, молча цедил вино, а потом спросил:

– Сколько еще осталось?

Впервые за четырнадцать лет обратился к способности княжича провидеть будущее.

– Десять месяцев, – ответил Михаил. – Ты вернешь свой престол, а потом – всё, – и тут же, пока князь не передумал, пока не запретил говорить, продолжил с горячностью: – Тебя убьют предатели, отец, я узнаю их, я скажу кто. Ты только послушай меня, и все обойдется. Убей их раньше, или позволь мне…

– Убить их? – хмыкнул князь.

– Защитить тебя.

– Хорошо, – прозвучало после тяжкого раздумья, – ты укажешь предателей.

– Нет, – сказала Элис, – то есть, да, это все очень интересно, но мне нужно в Ауфбе. Я возьму такси.

– Не говорите ерунды, – ожидаемо возмутился Курт, – с Лихтенштейном я успею повидаться когда угодно.

– Нарбэ четыреста лет простоял, – флегматично подтвердил Вильгельм, – и еще постоит. Несколько часов ничего не решают. Вот телефон, – он протянул Элис и Курту две визитные карточки, – буду рад видеть вас в гостях. Элис, я счастлив, что познакомился с вами.

Элис, в свою очередь, вручила Вильгельму собственную визитку.

Курт сморщил нос и дал понять, что он выше подобных условностей.

С Георгом распрощались без взаимных расшаркиваний. Он тоже наказывал звонить, и у Элис сложилось впечатление, что кронпринц просто рад пообщаться с одноклассником. А повод не так важен – мистика так мистика, пускай. Что-то, наверное, есть в советской школьной системе, когда состав учеников в классе из года в год остается неизменным. Они успевают подружиться. С другой стороны, в нормальной школе, в школе американской, ты можешь обзавестись, куда большим количеством друзей. Ведь не то, что каждый год, а на каждом уроке вокруг новые лица. Да, но на что рассчитывал Курт, чего ожидал от встречи с Георгом, неужели знал, что у того есть необходимая информация?