Дева и Змей

– Крылатый не приемлет нашей службы, отказывается от наших даров, – вступила в разговор… дриада?… если Кинниал выглядел, как юноша, то она, безусловно, была девушкой. Девой, так сказал бы Невилл.

– Кранн анамха[38], – улыбнулся Кинниал, – так мы зовемся. Но если слово “дриада” понятней тебе, пусть будет “дриада”. Ее имя Иаррах Миориилт, Весеннее Чудо.

– Миориилт, госпожа, – темно-зеленые, без намека на зрачок или радужку глаза смотрели в лицо Элис, – ты живешь среди смертных и ты спешишь, как все они, и, как они, любишь быстрые имена. Скажи Сыну Дракона – скажи ты, нас он не станет слушать, нас он не видит, пролетая выше деревьев на своих блистающих крыльях, – скажи, что мы рады служить вам. Вам двоим. Он редко, так редко нисходит к нашей Владычице Талау [39], благословенна будь она вовек. Дьерра – вот его возлюбленная, царственная, пламенеющая ярко. И Гио [40], мать ураганов, дарит он своей любовью; даже Фарэйх [41], нежная и упрямая, ждет его поцелуев, чтобы взметнуться к небу яростными волнами, всесокрушающими и жадными, как ее любовь; и дочь ее, Фиарейн [42], делит ложе с Крылатым. И только Талау, томная и неспешная Владычица наша…

“Однако… – Элис перестала слушать, слегка ошеломленная обширными и довольно-таки беспорядочными любовными связями своего принца. – Ничего себе, нравы у них тут!”

– А я при чем? – спросила она, поняла, что перебила взволнованную речь Миориил, хотела извиниться, но дриада покачала головой.

– Я спешу, но все равно выходит слишком долго для тебя, госпожа. Вы танцевали вчера, и мы все, не только кранн анамха, все дорэхэйт внимали вашему танцу с упоением и восторгом. Вы стали нашей жизнью, воздухом и водой, и землей под корнями, солнечным светом, высокими звездами, камнем и пламенем, и ничто не заменит для нас этого танца. Когда Крылатый нисходит к Талау – это любовь, когда он танцует с тобой – это больше любви. Что же будет, когда возляжете вы на брачном ложе! Будь с ним, и мы станем служить вам, и все стихии счастливы будут назвать себя вашими гиолли – слугами. Крылатый не ищет власти, он сам – власть, но мы нуждаемся в нем, а он, наверное, даже не знает об этом.

– Постойте, постойте, – Элис взмахнула рукой, – не так быстро. Пока мы танцевали, что-то случилось, это я поняла. Теперь вы хотите, чтобы Нев… чтобы Эйтлиайн правил вами?

– Мы всегда хотели этого, – произнес Кинниал, – все народы Сумерек, от амсэйр , правящих временами года, до крохотных семей, вроде нашей. Но каждый мечтал, чтобы Сын Дракона правил только их народом, каждый ликовал, когда одаривал он любовью одну из царственных повелительниц, и вдруг явилась ты. Явилась, и стало ясно: принц может осенить своими крыльями весь мир.

“И всех любовниц разом?! – с изумленной яростью подумала Элис. – Или как там быть, с этими царственными повелительницами?”

– Он же правит кем-то, – напомнила она вслух, – у него есть подданные. И вообще, вы ведь светлые, если я правильно помню, а он – темный. Черный принц.

Две пары глаз смотрели на нее. Нет, не две – больше их, как же она не заметила раньше? Похоже, все духи сада собрались вокруг, смотрят и слушают, но не осмеливаются подать голос. Изумление глядело из зеленой тьмы. Непонимание.

– Темный? – повторил Кинниал.

– Черный? – склонила голову Миориил.

– Улк! – вспомнила Элис. – Улк, так его называют.

– Враги зовут его Улк, – согласился Кинниал, – пусть. Ни ему, ни одному из сумеречных племен нет до этого дела. Он правит Полуночью – это правда, но мы не воюем с полуночными народами. Кроме того, они обречены, и, оставаясь с ними, Крылатый лишь отодвигает неизбежное, не в его власти предотвратить их гибель. Ты выполнишь нашу просьбу, госпожа? Прости, если мы были недостаточно почтительны, – никогда еще дорэхэйт не искали себе господина, и мы не знаем, как следует вести такие беседы. И поверь, сегодня мы облечены были доверием всех племен Сумерек, мы говорили с тобой от их имени тоже, нас выбрали, потому что мы существуем только здесь, и ровно столько времени, сколько отпущено нашей Владычице Талау. Мы… – он запнулся, подыскивая слова…

– Мы настоящие, – дополнила Миориил.

– Да? – Элис огляделась. – Да, конечно. Я скажу Крылатому… я попробую. Мне нужно идти, меня ждут. Там.

Пряча улыбку, Миориил склонилась перед ней, приложив к груди тонкую темную руку.

– Я провожу, – сказал Кинниал, – пойдем, госпожа. И не думай, что ты обязана обещать нам что-то, не забывай, если Сын Дракона согласится стать Жемчужным Господином, ты станешь Жемчужной Госпожой, а значит, и принимать решение вы должны вместе. Да или нет – как бы ни сложилось, вы будете правы. А мы согласимся с вашей волей, какой бы она ни была.