Deus ex machina. Бог из машины

       Всплывшие почти сразу пузыри предсмертного вздоха, всколыхнули ненадолго массу отстойника, но поднятая ими волна даже не достигла ближайшего края, похоронив под собой человека окончательно.

       Ворчун уселся у входа в ангар и стал терпеливо ожидать. Он смотрел на зарево пожаров, которые поблескивали среди небоскребов, и глубоко вдыхал городской воздух, пропахший гарью и обычными запахами железнодорожного вокзала. Странное ощущение свободы и бодрящее возбуждение кружили голову, волнами накатывая из глубины живота. Он наслаждался этим состоянием.

       Прошло много времени, прежде чем бомж увидел приближающуюся троицу. С младшим Ахремом шли долговязый Рох и тощий Седой.

       – Чего тут высиживаешь?– спросил Носатый, подозрительно оглядываясь вокруг.– Где братан?

       – Ждет у отстойника. Хотел тебя видеть,– спокойно ответил Ворчун, поднимаясь.– Пошли, глянем.

       – Что за дело?– торопился Рох.– Он говорил какими-то загадками.

       – Дело жизни,– скупо ответил бомж.

       – Где?– нервно перебил его Носатый, остановившись у края.

       Ворчун протянул руку вперед:

       – Видишь? Кусок дерьма выпирает из лужи.

       Он вскинул карабин и выстрелил младшему Ахрему в грудь. Пуля прошла навылет, и Носатый с удивлением в глазах сначала опустился на колени, а потом упал на спину, неестественно вскинув свои кривые ноги. При следующем вдохе, легкие забулькали кровью, а вместо крика изо рта раненого вывалила кровавая пена.

       – Что ты делаешь?– взвизгнул Седой, отскакивая назад.

       – Я же сказал: дело всей жизни. У меня есть целый товарняк, но прежде чем я вас к нему допущу, должен быть уверен на все сто,– ответил Ворчун, протягивая карабин Роху.– Скрепи наш договор кровью, чтобы все были повязаны одинаково, и займемся делами. Вы для меня итак самые надежные кореша. Пусть теперь все будет по-серьезному и надолго. Добейте его, и мы одна команда.

       Рох внимательно посмотрел ему в глаза и взял карабин, взвешивая его в руке.

       Младший Ахрем попытался сесть, но его вырвало кровью при первом же резком движении. Беспомощно размахивая руками, он таращил глаза на Роха и продолжал брызгать кровавой слюной, вздымая и опуская простреленную грудь, словно тужась вскрикнуть.

       – Какого черта?– в результате решился долговязый и, приставив приклад к плечу, выстрелил в Носатого.

       Он продолжал нажимать на курок, но пустая обойма лишь беззубо клацала замком, а получивший вторую пулю Ахрем мелко задрожал и стал биться в судорогах.

       – Что же вы делаете, изверги?– закричал Седой и вдруг протяжно заплакал.

       – Патроны кончились,– невозмутимо заявил Рох.

       – Если я не ошибаюсь, то этого добра у нас навалом,– ответил Ворчун, брезгливо посмотрев на Седого, чье щуплое тельце разрывалось от рыданий.

       Умирающий, в последний раз изогнувшись, затих с искаженным гримасой лицом.

       – Не злись на него,– прошептал Рох на ухо бомжу.– Ему уже за пятьдесят, вот он и расклеился. Но, ты же его знаешь, он тебе как собака предан. Да и я сам за него поручусь.

Седой оправится.

       – Вот ты за ним и присматривай,– Ворчун сплюнул себе под ноги.– А пока пусть отнесет жмурика к его братцу и нагоняет нас. Я собираюсь обосноваться в ангаре и держаться за свой груз.

       – Да ты что?– восхищенно поднял брови Рох.– А когда менты придут?

       – Да вроде, есть, чем отстреляться.

       – Ну, ты даешь!!!

       – К тому же в городе черт знает что творится. Не скоро они о нас вспомнят.

       – Это точно! Я тебе расскажу, что видел своими глазами – не поверишь.

       – Поверю. Ты только за Седым присматривай.

       – Не волнуйся, я сейчас.

       Рох подскочил к своему пожилому другу и стал что-то увлеченно нашептывать ему на ухо. В результате тот встал и, утерев грязным рукавом мокрое от слез лицо, обреченно подошел к убитому.

       – Все в порядке. Он нас догонит.

       Ворчун повел своего друга в ангар, вкратце рассказав по пути, что произошло.

       – Правильно. Братьям нельзя было доверять – они в любой момент кинули бы тебя. Дождались бы случая и порешили. Но я все равно не понимаю, почему бы нам просто не стащить побольше, а потом залечь с добычей. Можно было бы тихо и сытно перезимовать, ничем не рискуя.

       Бомж резко остановился и посмотрел в глаза Роху:

       – Залечь? Спрятаться? Опять вернуться в подвал и гнить там, дрожа за собственную шкуру? Опять бояться и медленно подыхать в дерьме? Разве ты не хочешь прожить несколько дней по-человечески, быть хозяином, внушающим страх и уважение? Пусть даже за это придется поплатиться жизнью. Я тебе предлагаю настоящую жизнь, настоящую свободу. Зачем кому-то отдавать то, что уже принадлежит тебе? Надо только удержать удачу.

       – Ты прав. Абсолютно прав. Мне тоже надоело жить без перспективы. Красиво говоришь, по делу. А такой шанс приходит только раз. Все правильно. Я с тобой до конца! Мы устроим шумный праздник и заставим уважать нас!

       – Главное, не бояться собственной силы, не бояться быть лучшим и хотеть большего. Мы не мелочь бездомная, мы хотим весь мир, а не его объедки, и можем даже объявить ему войну!

       – Войну!– загорелся долговязый.– Ну, ты мужик, скала.

       – И мы не зациклимся на одном товарняке. Мы захватим еще что-нибудь грандиозное, а потом еще!

       – Втроем?