Детство в девяностых

— А ты сделай так, чтобы не посадили, — последовал ответ, — Мужик ты, или не мужик, в конце-то концов?

— Я не буду этим заниматься, нет!

— Будешь, — прошипела она, — Пойми ты, голова садовая: нет назад пути! Бери, дурак, пистолет!..

«Пистолет?.. Зачем пистолет?..» — вскинулась было Даша, но сон снова наплыл, намертво сковав ей веки.

Утром она не пошла в школу, сказавшись больной. Мама не возражала; видно было, что её беспокоит что-то, и это «что-то» — далеко не Дашины тройки в дневнике.

— Куда папа уехал среди ночи? — задала Даша мучавший её вопрос.

— В Таллинн, за иномаркой. Завтра к утру вернётся.

— А пистолет зачем?..

— Какой ещё пистолет? — вздрогнула Галина, — Не выдумывай.

— Но я слышала… Или мне показалось…

— Когда кажется, креститься надо.

Папа не вернулся ни утром, ни днём, ни вечером. Мама весь день ходила по квартире, как рысь в клетке, заглядывала в окна. Вечером, когда стемнело, она надела пальто и куда-то ушла.

Даше стало по-настоящему страшно одной в пустой квартире. Куда ушла мама на ночь глядя? Почему не приехал папа? Странно всё это и явно не к добру. И друзьям не позвонишь, не поделишься — потому что не друзья они больше…

Раздался телефонный звонок, и Даша пулей кинулась снимать трубку.

— Алло!.. Мам, ты?

На том конце провода зловеще молчали.

— Алло! Алло! — кричала Даша в трубку, охваченная ужасом, — Не молчите! Говорите! Алло!..

Биип! Биип! Биип! — раздались в трубке короткие гудки.

Дашу охватил мандраж. Забыв обо всём, она схватила телефон и принялась судорожно крутить диск, набирая номер.

— Здрасьте, а Стаса можно? — выпалила она на одном дыхании, — Стас, ты? Привет…

— А, Ефимова! — недовольно протянул Хандрымайлов на другом конце провода, — Тебе чего?

— Приходи ко мне сейчас, пожалуйста! — плача, взмолилась Даша, — Мне очень-очень страшно! Ты понимаешь… Мои родители, кажется, влипли в какую-то криминальную историю… Папа уехал среди ночи, взяв пистолет…

— Во заливает! Сказочница! — послышался на заднем плане голос Козлова.

— Я не вру!!! — отчаянно прокричала Даша.

— Слушай, Ефимова, это твои проблемы, — сказал Стас Хандрымайлов, — И потом, где гарантия, что ты действительно не врёшь? Сколько раз ты уже врала нам, вспомни! То жених у неё в армии, то сестра…

— Это Козлов тебя против меня настроил? Да?

— При чём тут Козлов? — последовал ответ, — Ты тупая, если не понимаешь, что между нами ничего общего и так нет. Равно как и интереса друг к другу…

И, не дожидаясь Дашиного ответа, Хандрымайлов бросил трубку.

Глава 60

Галина вернулась домой к ночи, когда Даша, плача, лежала под одеялом, свернувшись клубком.

— Отец не возвращался? — спросила она у дочери.

— Нет.

Галина села к Даше на постель.

— Что случилось?

— Я больше в школу ходить не буду, — пробормотала Даша в подушку, — Делайте со мной что хотите, но больше я туда не пойду. После того, как они меня предали…

— Ну и наплюй ты на них с высокой колокольни! — отмахнулась Галина, — Смотри, если у нас сейчас всё выгорит, как надо — мы заживём, как короли. Переведём тебя в другую, элитную школу. И отдыхать будем на Канарских островах, а не в деревне этой сраной…

Рассуждения её прервал резкий телефонный звонок. Даша съёжилась от испуга; Галина, между тем, схватила трубку.

— Да!.. Да, я…

Кровь отлила от Галининого лица. Она встала и швырнула трубку на рычаг.

— Собирайся. Мы уходим! — коротко скомандовала она и ринулась к шкафу.

— Куда уходим? — не поняла Даша.

Мать не отвечала. Схватив из шкафа портмоне, бросила его в карман своего пальто, быстро натянула в коридоре сапоги. Даша машинально последовала за ней.

— Мамочка, только давай на лифте не поедем! Пешком пойдём! — умоляла Даша, с трудом поспевая за матерью.

— Это ещё почему?..

— Ты помнишь, как в том сериале, там тоже были странные звонки и молчали в трубку! А потом он упал в шахту лифта… Мамочка, мне страшно!..

— Что за бред ты несёшь! — поморщилась Галина, вызывая на площадке лифт.

Даша ринулась к лестнице. Лифт, между тем, открылся. Из него вышли двое в милицейской форме.

— Гражданка Ефимова?.. Вам придётся проехать с нами.

В ту же секунду они завели маму в лифт, и двери с рёвом захлопнулись, унося в преисподнюю и её саму, и её мечты о Канарских островах…

Даша забилась под лестничную клетку. Провела рукой по карманам, и с ужасом обнаружила, что ключей от квартиры у неё в куртке нет.

«Куда мне идти? Что будет со мною? — стучало в её голове, — Ах, не всё ли равно теперь… Будет только хуже. Хотя хуже, наверное, уже некуда...»

Сон сковал ей веки. Мысли в голове начали путаться. Даша вдруг увидела перед собой яркую, искрящуюся на солнце рябь озера, бледное, измождённое, но счастливое лицо Кристины, наивную улыбку Володи… И мамин голос, поющий под гитару сочинённые ею стихи — как когда-то давно, когда она была ещё в воображении Даши той идеальной, доброй мамой, без всей этой неприглядной изнанки, что открылась впоследствии.

Снег уляжется, ветер изменится,

И не надо тревожиться нам…

Всё ещё, мой друг, переменится,

Только ты поверь чудесам…