Детский бог

Я думал дотянуться и хотя бы выдернуть шнур, чтобы звонок не взрывал мозг, но с трудом пошевелившись, понял, что до шнура мне не добраться.

Телефон продолжал истерично заливаться, я поддел пальцем трубку, трубка прыгнула в ладонь, и мне удалось сбросить звонок в надежде, что этого будет достаточно. Как бы не так: спустя минуту трубка снова ожила, и я ответил, мечтая просто послать того, кто на другом конце провода, куда подальше.

– Алло!

Голос показался мне смутно знакомым. Память не подвела: голос представился Галиной и требовал позвать Вику.

– Я не знаю, где Вика, – выдавил из себя я. – Позвоните ей на мобильный.

– Да она не отвечает, телефон выключен. Который день названиваю, можно было бы и ответить!

– О чем вы говорите… Галина, я не очень хорошо вас слышу. Я болею, позвоните Вике.

– Болеешь? Хочешь сказать, что все это время провалялся в постели? У тебя что, грипп? Лечись давай, малыш! Тоже мне, семья врачей. Ладно, я перезвоню.

Отбой. Я с огромным трудом удерживал трубку между ухом и подушкой и ничего не понимал.

Сколько времени? Какой день?

Я начал перебирать в голове: Ах да, день рождения Гирса, дурацкий ужин, потом Вика, гараж…

Мысли путались, сплетаясь в бессмыслицу, в хороводы обглоданных воспоминаний.

* * *

Вика

Дорога вела через рощу. Солнечные лучи, как в разлинованной тетрадке, разбивались о тонкие стрелки берез. Когда они выехали на аллею, слева заухал филин.

– Ну что, кажется, успеваем. До аэропорта сорок пять минут. – Филипп включил навигатор на телефоне.

Вика залюбовалась бежавшей навстречу землей – ореховой тропой среди рыжей осенней травы. День был отличный, то, что нужно.

Она прищурила глаз, потянулась к бардачку, удерживая руль левой рукой.

– Передай, пожалуйста, очки. Солнце слепит.

* * *

Филипп

Что произошло?

Кажется, в своем забытьи я куда-то бежал. Спасался, догонял, падал и проваливался. Сны мои кровоточили так же, как и явь.

Когда я снова проснулся, хуже всего дела обстояли с правой ногой. Она горела и переливалась всевозможными оттенками боли.

Не без содрогания я приоткрыл одеяло: так и есть, нога сильно распухла. Гематома расползлась до самой ступни, отек, чернильно-черные пятна. Похоже, трещина или разрыв связок, надеюсь, не перелом.

Я попробовал подвигать ступней и чуть не разрыдался. Но все же пальцы шевелились, щиколотка была цела – с переломом не сравнить, тут у меня личный опыт имелся.

Все это, конечно, было неприятно, однако муки физические заглушались экзистенциальными страданиями. А проще говоря, я понятия не имел, что происходит, и здорово переживал.

Вообще состояние было отвратительное. Я сильно вспотел, простыни хоть выжимай, может, температура. Хорошо бы градусник.

Нужно было встать и дотащиться до комода, на котором лежал блистер с таблетками.

Я перевернулся на бок, кое-как поднялся и с трудом, на одной ноге, опираясь на стул, как на костыль, доковылял до ванной. Попил из-под крана, протер мокрыми пальцами глаза. Пол подо мной слегка раскачивался, и я оперся руками о раковину. Передохнул.

Прекрасно, на кресле рядом с ванной комнатой – моя спортивная сумка. Я порылся одной рукой и выудил оттуда упаковку парацетамола и вольтарен.

Большая удача. Подцепив на обратном пути блистер и бутылку с остатками воды, я дохромал до кровати, заглотил разом два обезболивающих с жаропонижающим и завалился в подушки.

И все-таки, что за хрень, сколько я проспал? Какой сегодня день?

Я поискал глазами свой айфон. Ничего. Схватил часы, но толку от них ноль: у меня классические механические Corum, они встали без подзавода.

– Ого, ты уже проснулся? Класс! – Дверь открылась, и вошла Вика с маленьким подносом в руке.

Какое облегчение!

– Вика, слава богу! – Я присел на постели, и стены угрожающе закачались. – Что случилось? С тобой все в порядке? – Я заметил у нее на переносице небольшой шрам, похожий на пунцовое тире. На щеке – заживающий кровоподтек.

Она поставила поднос на столик и присела на краешек кровати.

– Мне повезло, только синяки, да и ты скоро оклемаешься. А вот наш друг «Лендровер» подвел: все-таки подушки безопасности придумали не зря. Мы еще легко отделались.

– Авария?

Я попробовал вспомнить, но получалось не очень. В памяти возникали какие-то неясные обрывки. Как кадры в старом кино. Вот я закинул в машину вещи, проверил паспорт, потом солнце, аллея, ничего зловещего.

– Ага. По дороге в аэропорт, забыл? Прости меня, пожалуйста, все из-за этой лисы.

– Лисы? Какой лисы? Какого черта произошло, Вик, объясни нормально!

Она с тревогой посмотрела на меня:

– Там была лиса. Выскочила прямо перед нами, когда мы выезжали на трассу. Ты что, не видел? Ничего не помнишь? Это я виновата, не справилась, машина-то старая, маневренностью не блещет, как трактор, еще солнце это в глаза… так что мы улетели в ближайший кювет.

– Слушай, что-то мне хреново. – Я сполз в подушки.