Детские слезы (СИ)

Джоанна, стоя на кладбище около могильного камня Тоби, внезапно развернулась и прошла пару шагов в сторону, остановившись перед другой могилой, небольшой и невзрачной, на камне над которой было высечено “Бенджамин Баркер”. В ней не было тела, вместо него там была похоронена шкатулка с семью бритвами, которые Джоанна чудом сумела получить из рук констебля Шервуда.

– Зачем? – только и спросила она, оглядывая эту часть кладбища вокруг могилы. Она была специально огорожена и сохранена для жертв маньяка-парикмахера, а потому до сих пор пополнялась новыми могилами тех, чьи еще останки и вещи опознавали безутешные родственники.

– Зачем?! – пронзительно вскрикнула Джоанна, глядя в небо, – Неужели оно того стоило?

Закрыв лицо руками, она упала на колени и горько заплакала.

========== Эпилог. Навеки ==========

Со дня похорон Тоби прошла неделя. Джоанна работала, не покладая рук, ведь ей в одночасье досталось огромное богатство, о котором она и не мечтала, и которого, собственно, не очень-то и заслуживала. Она прекрасно понимала, что была всего лишь дочерью двух бедняков, прихотью богача вознесенной на вершину, а потому она не собиралась ни наследовать титул приемного отца, ни вообще задерживаться в Лондоне. Данное самой себе обещание она, впрочем, исполнила – семьи погибших от руки ее биологического отца людей были по необходимости обеспечены на несколько месяцев вперед. Деньги на это у нее теперь были – она стала официальной наследницей по документам и получила все, чем обладал покойный судья.

Вчера ей нанес визит лорд Оливер Кливленд вместе с Нэнси. От нее он знал о намерении Джоанны навсегда покинуть Лондон, а потому он довольно быстро сговорился с девушкой о продаже особняка. Джоанна улыбалась, зная, что у Оливера есть свой особняк, и этот достанется либо его старшему сыну, Лео, либо, что вероятнее, младшему, Джастину.

Теперь Джоанна сидела одна в своей спальне, задумавшись. Она всегда много размышляла о том, что ее окружает, а последние события дали ей тяжелую, но весьма богатую пищу для размышлений. Раздумывая о многом, конкретно сейчас о жизни в работных домах, о которой ей рассказывал названый братик, она машинально водила расческой по длинным волнистым волосам.

Раздался робкий стук в дверь, и в комнату заглянул Энтони:

– Вы позволите?

Джоанна кивнула, невольно улыбаясь: она уже успела заметить , что ее жених, свободная душа, все время искренне забывал про стук и разрешения на вход и просто влетал, как порыв ветра, а потому его нынешняя церемонность ее позабавила.

– Конечно, Энтони, входите, – словами подтвердила она, положив расческу на столик и встав.

Энтони вошел, довольно медленно и по-прежнему робко.

– Что с Вами? – обеспокоенно нахмурилась Джоанна, – Вы даже в первый раз в мою спальню куда уверенней входили.

– Тогда все было немного иначе, – одними губами улыбнулся Энтони. Это Джоанне совсем не понравилось, ведь она уже знала, как прекрасно он умеет улыбаться.

– И что же изменилось? – с опаской спросила она.

– В первую очередь, Ваше положение, – прямо ответил юноша. Он присел прямо рядом с Джоанной и, взяв ее руку в свою, взглянул ей в глаза, – Джоанна, я понимаю, что прежде Вы согласились на брак со мной от отчаяния, Вам нужно было бежать, я предложил помощь, Вы ее приняли… Я благодарен Вам уже за это, но ведь теперь все иначе! Вы – хозяйка огромного дома и вообще всех богатств Вашего отца, и, даже если Вы захотите сбежать, Вы можете сделать это сами, Вам больше нет нужды выходить замуж за первого встречного!

– Я для Вас тоже была первой встречной, – перебила его Джоанна, – но Вы…

–Это не так, – покачал головой Энтони и грустно улыбнулся, – Вы, может быть, не слышали, когда я пел Вам – я видел Вас во сне и полюбил еще тогда, даже не зная, реальны ли Вы… И я был готов добиваться Вас при встрече, но, кажется, – он снова взглянул на Джоанну своим пронзительным взором, – я немного перестарался и, по сути, не оставил Вам выбора, оставив Вас под впечатлением, что я помогу Вам, только если Вы станете моей женой, но я клянусь Вам, у меня никогда не было намерения, – быстрая, сбивчивая речь юноши резко оборвалась, когда Джоанна натурально закрыла ему рот ладошкой.

– Очевидно, – тихо, но уверенно произнесла она, – что это я оставила Вас под впечатлением, будто вовсе к Вам ничего не испытываю. Я бы упрекнула Вас за такое недоверие, но, видимо, я сама в нем виновата. Энтони, – она легонько сжала его руку, – я действительно собиралась бежать с Вами просто от отчаяния, и даже готова была лгать Вам о чувствах, если потребуется, но, будьте уверены, стоило мне один раз встретиться с Вами, и лгать не потребовалось. Вы… вы же потрясающий! Человека добрее, честнее и смелее Вас я не встречала за всю свою жизнь, и, вероятно, уже и не встречу, и я совершенно честно ответила на Ваше предложение о замужестве “С радостью, сэр!”. Я ведь говорила Вам, что полюбила Вас, как только увидела, почему же Вы мне не поверили? – с этими словами она поднесла его руку к губам и запечатлела на ней невесомый, нежный поцелуй.