Дети в гараже моего папы

Папа признался. Его сломали. Что с ним там делали? Избивали? Пытали электрошоком? Что-то похуже? Чередовали то одно, то другое? Думай о помидорах. Здесь и сейчас ты ничем не можешь помочь – разве что накормить маму яичницей, чтобы она не упала в обморок от голода. Он сделал чай и положил в каждую чашку по две ложки сахара, хотя оба пили чай без всего. Да и от чая одно название – так, чуть подкрашенная водичка. Крепкий чай любила Ленка. Пила как папа. Вот она всегда клала в чай ложки три-четыре, а потом еще закусывала куском торта.

Хлопнула дверь, и Егор вздрогнул. В кухню вошла Ленка. Она спустила Бубу на пол и села на стул перед мамой, накрыла ее руку своей.

Вы как, держитесь?

Егор выключил огонь под сковородой, разложил яичницу по тарелкам. Лен, ты будешь? Не, не голодная. Он снял со своих бутербродов колбасу и нарезал ее помельче, положил на тарелку. Кусочек яйца упал на пол, и Буба кинулась к нему.

– Роман сказал, что на суде папа отзовет признательные показания, потому что их из него выбили, покажет синяки.

– Кто такой Роман?

– Адвокат папин, говорю же.

Мама не говорила, но Егор не стал спорить.

– Но там еще что-то с ДНК. Я не поняла.

– Мам, что с ДНК? – спросила Лена. Ложка в ее чашке остановилась. – Что он сказал про ДНК? Это важно.

– Не важно это. – Мама съела пару кусков яичницы сначала через не хочу, но потом разошлась, взяла хлеб, откусила колбасу, запила все чаем. – Мне адвокат сказал, все эти экспертизы фальсифицируют, мы докажем, что это подделка.

– Можешь повторить, что он в точности сказал? – наседала Ленка, и Егору захотелось попросить ее сдать назад.

– Не помню!

– Мама, как «не помню»?

– Ты такая умная, говори сама с ним! А меня не бросай на амбразуру!

Дальше началось то, чего Егор так боялся. У меня работа, мама, я что, все бросить должна. Ну конечно, твои-то котики и собачки без тебя не переживут, не то что отец родной, они-то важнее. Кто-то должен адвоката оплачивать. Мы заняли, но возвращать-то надо, не фантиками же мы будем расплачиваться. Ах, ты мать родную будешь попрекать деньгами? Вот сейчас, когда твоего отца там пытают?

Мама согнулась к коленям, и Егору показалось, что ее сейчас стошнит, но она расплакалась. Затряслась вся, как старая машина, потом завыла, а они с Ленкой все сидели и смотрели друг на друга, надеялись, что кто-то начнет утешать ее первым. Егору хотелось, чтобы мама была сильной. Пусть проявит волю, она ведь в турпоходы с папой ходила. Почему сейчас, когда всем это так нужно, она не может быть взрослой? Ленка погладила ее по спине, как кошку. Егор наклонился, накрыл маму собой, воображая, что так заслоняет ее от взрыва. Под его руками она оказалась такая маленькая, что даже страшно. Рука наткнулась на что-то мокрое, и он отдернул ладонь. Мама затихла, потом выпрямилась и, взяв салфетку из упаковки, шумно высморкалась.

Они обсудили, что папе нужно собрать передачку – уже после того, как выберут меру пресечения. Надо кофе и сигареты положить и деньги бы как-то передать. Сейчас не возьмут, говорит адвокат, надо уже в СИЗО передавать через киоск.

Меня в школу завтра вызвали, сказала мама. Я ж свой номер сегодня пошла восстановила. Открываю – там уже Анна Вадимовна написывает. Вот другого времени не нашла.

А ты что, спросил Егор.

А я завтра не могу. У нас завтра на даче обыск будет, мне туда надо. Чего искать будут, ума не приложу.

Егор проводил Ленку до дверей. На руках у него сидела сонная Буба. Тело у нее было совсем легкое, легче, чем у кошки, а резиночка слегка съехала набок.

– Лен, пойдем посидим где-нибудь? Не могу больше тут.

3

Город казался совсем чужим. Даже знакомая веранда, куда Егор водил Элю пить лимонад летом, выглядела как будто из другого измерения. Хотя для веранд сейчас было все еще прохладно, так что они с Ленкой сели внутри. Она заказала себе курицу. А ведь дома сказала, что не голодная. Не польстилась на его яичницу, значит. Егор взял двойной эспрессо. Глаза не повылезают, спросила Ленка. Нормально, ответил Егор. Ему очень надо было проснуться.

Официантка принесла Бубе миску с водой и спросила, можно ли погладить. Не стоит, сказала Ленка, она чужих боится. Егора восхитило то, как Ленка умеет отстаивать границы своей собаки. Наверняка, если у нее появится ребенок, она фига с два разрешит его трогать за щечки и что там еще криповые малознакомые родственники пытаются делать.

Они сидели у окна, и Егору было хорошо. Вынесло на островок нормальной жизни, где тебе на капучино рисуют сердечко. Ему хотелось узнать о Ленкиной работе. Ветеринария ему и самому нравилась, так что он тоже планировал туда податься, хотя родители бы не одобрили. Одна зверей в жопу целует, второй туда же! Нормальную профессию надо получать.

Как Леша спросил Егор.