Десант на Эльтиген

…И все-таки в тот вечер после мучительных раздумий я не мог примириться с мыслью, что десанту придется уйти с плацдарма! Я сообщил И. Е. Петрову, что не могу согласиться на выход — у нас до тысячи раненых, бросить их мы не имеем права.

Потом все-таки добавил: «Посмотрим, что покажет первый день боя».

Подготовка к боям в ночь на 4-е была завершена экстренными партсобраниями. Я проводил собрание коммунистов управления, Копылов ушел в полк Блбуляна, Павлов — к коммунистам медсанбата.

В 6.30 ожесточенной канонадой на левом фланге противник начал наступление. Обработка переднего края человского полка продолжалась 45 минут. Потом в этом направлении двинулось до трех батальонов румынской пехоты и 10 танков. На южную окраину Эльтигена, где держал оборону полк Нестерова, наступали немцы. Почти одновременно два батальона немецкой пехоты при поддержке 10 танков атаковали центр.

С первых же минут наступления бомбардировщики пикировали на КП дивизии. За день они сбросили на наш командный пункт сотни авиабомб, но прямого попадания не было. Мы укрыли артиллерийские рации в помещениях капонира, наблюдение вели только с помощью стереотруб, чтобы не высовываться из укрытия. Большую помощь в этих условиях оказал дополнительный НП, оборудованный близ берега. Здесь работал полковник Ивакин. Он доносил:

— Клинковский держится прекрасно. Вижу — перед ним на минах подорвалось два танка. Пехота отброшена. Противник накапливается для атаки школы…

— Василий Николаевич! Нацеливай на них авиацию!

К плацдарму приближались 15 наших штурмовиков. Они прижали к земле вражескую пехоту, ослабив силу первого удара противника по школе.

Бушин доложил:

— С Блбуляном нет связи. Уже послал троих связных — и никаких результатов. Полагаю, весь штаб погиб…

— Не торопитесь хоронить, полковник. Пошлите лучше туда Григоряна. Он дойдет!

Услышав приказание, майор Григорян схватил автомат, две гранаты и выбежал из капонира. Ему хорошо была знакома и местность, и траншеи, ведущая на командный пункт полка. Но в этот раз он ничего не узнавал вокруг.

Все на пути движения было разворочено. Воронки от авиабомб почти соединялись друг с другом. Траншея завалена. Земля усыпана стальными осколками, как осенними листьями.

Григорян нырял из воронки в вороту под дождем пуль и осколков. Кое-где пришлось ползти. КП полка оказался уже на переднем крае. Около него стояла противотанковая пушка — единственная уцелевшая пушка. Сам подполковник Блбулян ив автомата вел огонь по наступающей пехоте. Рядом с ним был И. X. Иванян, наш неофициальный командующий противотанковой обороной «Огненной земли».

Григорян подбежал к ним в момент, когда на КП шло три танка. Командир полка возбуждённо крикнул Иваняну:

— Давай огонь!

Подполковник успокаивающе ответил: — Имеем три снаряда. И три танка. Подожди. Будем бить наверняка.

Он встал к орудию и замер, наводя на головную машину. Осталось метров шестьдесят.

Раздался выстрел. Первый танк задымился. Второй выстрел — у второй машины разбита гусеница. Третий танк резко дал задний ход.

Через некоторое время Григорян докладывал мне:

— Иванян как закричит: «Ага! Испугались!» Командир полка бросился к нему и давая обнимать. Обнимает, целует!..

Майору Блбулян сказал: «Передайте командиру дивизии: отбили пятую атаку. Мы тут удержимся, но образовался большой разрыв с Ковешниковым. Нам его нечем прикрыть». Обратно Григорян бежал уже не маскируясь. Несколько раз взрывная волна сшибала его с ног. Он вставал и, задыхаясь от пыли и боли, пригнувшись, бежал дальше.

— Товарищ комдив! Я ушел из полка, когда немцы начали артналет. Сейчас пойдут. Надо спешить.

Ватник на плече майора был разорван в клочья. На пропыленном лице сверкали черные глаза. Он весь горел энергией.

— Хорошо, майор. Берите учебную роту. Введите ее в стык. Постарайтесь успеть.

Учебная рота — последний резерв. Больше у меня ничего не было. Пятьдесят человек. Но все — на подбор! Они должны спасти положение в центре.

Григорян снова выскочил из капонира. Едва он добрался до роты, весь Эльтиген был накрыт артиллерийским и минометным огнем. Вести людей было невозможно. Майор скомандовал: «Ползком — за мной!» Триста метров рота ползла, прижимаясь к дрожащей от разрывов земле. Все же сумела занять оборону и встретила огнем атакующего противника. Немцы оказались менее решительными, чем наши люди. Если бы немцы посмелее наступали, они смогли бы тогда опередить Григоряна, ворваться в Эльтиген, и «Огненная земля» была бы разрезана на две части.

Но для этого у противника не хватило духу.

В книжке «Утерянные победы» Манштейн расхвалил действия немецких солдат в Крыму, будто бы проявивших «чудеса храбрости», «несравненный наступательный порыв» и прочее. Бывший гитлеровский фельдмаршал более заботился о рекламе, нежели об истории. Я привожу факты, В Эльтигене мы не раз наблюдали, что противник мог нанести нам поражение, но не нанес именно потому, что у него не хватало ни подлинного наступательного порыва, ни гибкости в тактике.